– Вы мне еще подмигивали, – не сдаюсь я.
Подождав когда все успокоятся он принимается втолковывать мне что у меня галлюцинации, возможно, это просто рецидив на курс лечения, это пройдет, мне лишь следует как следует высыпаться. Волноваться не надо, ничего опасного в результатах не вы-явлено, а в последнем анализе тоже ничего необычного, особенно для моего возраста. Но, в любом случае это уже не их профиль. Здесь для меня сделали все что могли. Сообщение о том, что они сделали для меня все, что могли, означает, моя песенка спета.
Попытка уснуть не удается даже когда публика успокаивается и свет переключают на дежурный. У меня вдруг, непонятно на какой почве, возникает желание пробраться на пост дежурной сестры. Зачем, я толком понять не могу, да и вряд ли этой ночью снова де-журит та, вчерашняя. Самое смешное, что мне определенно хочется еще раз заглянуть в ее расстегнутый ворот. Не знаю зачем, но хочется. Пытаюсь призвать разум, но уговорить себя не удается. Я вылезаю из под одеяла, но подняться не успеваю. В приоткрытой, полупрозрачной двери проскальзывает какая-то тень и в палате бесшумно, словно приведе-ние появляется та, к которой я собрался. Она направляется прямо ко мне и, подойдя, пытливо смотрит в лицо.
– Не спите? – шепотом говорит она, и наклоняется надо мной.
Ворот ее халата расстегнут так же как вчера и в такой позе ложбинка мне видна ку-да глубже. Чувствую, что руки мои становятся неуправляемыми. Хоть связывай. Опасливо поглядываю на ее, похоже улыбающееся лицо. От нее пахнет чем-то ароматным, губы подкрашены.
– Снимайте штаны, – шепчет она.
– А вдруг не получится, – почему-то сомневаюсь я.
– Все получится, – убеждает сестра.
Только сейчас замечаю в ее руках подносик, а на нем шприц.
Предметы не вдохновляют.
– Зачем?
– Для удовлетворения. Чтобы лучше спали. И ничего не выдумывали.
– И что я должен вот так, ни за что страдать?
– А за что бы вы хотели пострадать? – берясь за шприц, улыбается она. – Ведь вы же ничего не можете.
– С чего вы взяли?
– Из вашей истории. Я подумала вначале, что вы и правда маньяк.
– Какой истории? – напрягаюсь я.
– Вашей.
Я не знаю, что она имеет в виду.
– А маньяк это, как будто, плохо…, – бормочу я.
– С какой стороны посмотреть, – хихикает медсестра.
Я пытаюсь прикрыть глаза, но волшебная ложбинка продолжает торчать передо мной, и я открываю их снова.