"Сначала человек работает на авторитет, а потом авторитет на человека".
И еще он говорил:
"Сейчас держись от баб подальше. Тогда в будущем их будет навалом."
Воробьев смеялся над этой мудростью, но иногда ему казалось, что так, пожалуй, и выходит, если смотреть со стороны.
Часа в два пополуночи Лена сказала, что чувствует себя уставшей и пошла прилечь в Митину комнату. Спать она не хотела. Митя пошел с ней, развлечь ее разговором. Воробьёв остался с Толей, смотрели "Голубой огонек".
Первоначальное впечатление о Толе (странный человек; приходило в голову даже слово – юродивый) рассеялось. Он был очевидно, просто очень открыт – ярко выраженный экстраверт, сангвиник.
Говорили кажется, о недавно вышедшем фильме, поставленном по известной книге, и по ходу разговора Толя высказал несколько живых и здравых суждений. Неожиданно для себя и Воробьёв сказал что-то дельное. Он, надо сказать, много читал, но сплошь и рядом опасался высказывать свои мнения, считая их никому неинтересными. А с Толей он почувствовал себя неожиданно свободно. Наверное, их сблизило то, что у обоих дела в последнее время пошли неплохо. Прошедший год был удачным и для Толи: ему удалось опубликовать очерк в краевой газете.
Появился Митя и, услышав, что речь идёт о газетных делах, вкрадчиво сказал:
–Толя нашёл секрет, универсальный ключ к успеху.
Толя рассмеялся, однако с готовностью подтвердил:
–Да, и секрет очень прост. В самом начале нужно дать экспозицию. Например, мой очерк открывается такой картиной. Берег реки, широкий пологий склон, засеянный пшеницей. И по этому пологому пшеничному склону с жужжанием ползут комбайны. Я как у видел это, когда приехал в "Луч", так и понял: вот оно!
Митя слушал, склонив голову на бок, и как только Толя закончил, неслышно, на цыпочках удалился.
–В этом что-то есть, – сказал Воробьев.
Он пошёл на кухню и напился воды из-под крана. На обратном пути он непроизвольно посмотрел в Митину комнату, дверь была распахнута. Лена полулежала на взбитой подушке, а Митя, присев рядом, что-то говорил, улыбаясь. И Лена улыбалась. Воробьев внезапно почувствовал укол тревоги. Вернувшись в зал, он обнаружил, что Толя спокойно смотрит телевизор. Воробьев несколько раз посмотрел на его затылок, словно пытаясь внушить некую мысль. Но Толя сидел не шелохнувшись.