– Решение за вами, – передразнила начальница. – Этот черт неугомонный столько геморроя устроил, сколько другие претенденты на гранты за пятилетку. И ведь все неймется, опять стопку справок прислал.
Внутрь папки Потапова заглянула на расстоянии, зацепив края двумя ногтями, словно это были не белоснежные листы, а грязная мокрая тряпка для пола. Чуть отогнув большой палец, чтобы дать страницам падать вниз, демонстрируя множество печатных строк, подписей и печатей, Лидия Александровна лишь убедилась в своих словах.
– И другим поработать спокойно не дает, – она захлопнула папку и отодвинула ее подальше, заметив, что помощник внимательно смотрит на нее, будто это не очередная кипа бумаг, а клад Монте Кристо.
Воронин тоже заметил, что начальница перехватила его взгляд.
– Зря вы так, – он снова пожал плечами, стараясь придать себе наивный вид. – Это сейчас в диковинку, а лет через пять может стать нормой жизни. Еще и конкуренция появится…
– Ты прекрасно видел заключения, в которых черным по белому указаны все риски. И пока настоящие специалисты не вынесут обратный вердикт, я не намерена ничего подписывать. Слава Богу, я еще в своем уме! – Лидия Александровна повернулась к окну и мысли ее снова переключились на мать.
***
Мать чиновницы – Инесса Валерьевна – стояла в тени пальмы, наблюдая за потоками машин и людей на оживленной улице Ираклиона, тянущейся вдоль побережья острова Крит.
Счастливые загоревшие туристы заходили в лавки, выходили, делали несколько шагов и снова пропадали из поля зрения. Обычный, типичный променад отдыхающих в популярных местах с привкусом свободы и беззаботности.
Инесса Валерьевна поправила панаму с ажурными полями и новое ситцевое платье в тон – бежевое с белыми полосками. В последние годы она была равнодушна к обновкам, однако это был шикарный на ее взгляд подарок. Согласиться неприлично, но и отказаться невозможно. Замыкали ансамбль белые удобные сандалии и белая сумка – не большая, но очень удобная и вместительная.
Сейчас она чувствовала себя модной европейской пенсионеркой. Инесса Валерьевна видела их на картинках – счастливых, состоявшихся, полных сил.
Странная все-таки штука – жизнь. Кажется, что все сливки достается молодости. Но по факту выясняется, и в преклонные годы остается порох еще не на один заряд. А сил и желаний не меньше, чем 30 лет назад. Разве что желания становятся другими.