Прошло несколько часов, и у стен Веардруна появились ратники. Они выстроились в ряды, за которыми трепетал на ветру стяг с гербом Ноттингемшира. Заметив этот герб, Робин начал догадываться, чьих рук дело смерть его отца, если граф Альрик все же убит, во что его сын никак не мог поверить.
Между графом Хантингтоном и шерифом Ноттингемшира давно зародилась глухая вражда. Не однажды граф Альрик требовал от сэра Рейнолда пересмотра решений, вынесенных шерифом не в пользу лордов, которые не отличались ни могуществом, ни знатностью и в большинстве своем принадлежали к саксонским родам. Согласно этим решениям земли лордов переходили к шерифу, а тот старался удержать их за собой либо передать тому, кто был ему верен. Только настойчивость, а иной раз и прямые угрозы графа Альрика заставляли сэра Рейнолда признавать допущенную несправедливость и возвращать имущество законным владельцам. Последние пару лет в Средних землях, заводя разговоры о справедливости, неизменно упоминали имя графа Хантингтона, а имя шерифа Ноттингемшира служило примером алчности и предвзятости. Сэр Рейнолд стал напоминать затравленную лису, которая забилась в нору и притаилась, не осмеливаясь высунуть нос.
И вот что-то изменилось, позволив сэру Рейнолду поквитаться с могущественным недругом. Но имя Рочестеров было известно всему королевству и далеко за его пределами. Рочестеры были крепко связаны родственными узами со многими знатными семьями как на острове, так и на континенте. Один из самых знатных, богатых, славных родов! Граф Альрик неизменно оставался в милости у короля Генриха, и Робин не мог понять оснований, на которых сэр Рейнолд – если это именно он замыслил убийство графа Альрика – рассчитывал остаться безнаказанным.
Отчасти дело прояснил сам сэр Рейнолд, явившись к воротам Веардруна парламентером. Он потребовал от Робина незамедлительно сдать замок, а самому последовать за шерифом в Ноттингем. Робин в ответ осведомился, на чем основаны требования сэра Рейнолда.
– Воля короля Генриха! – напыщенно ответил тот.
Если он думал, что такой ответ произведет на Робина должное впечатление, то заблуждался. Ни на мгновение не утратив самообладания, Робин в свой черед потребовал предъявить королевский приказ о сдаче Веардруна шерифу Ноттингемшира. Его слова, сказанные властным и невозмутимым тоном, привели сэра Рейнолда в неистовство, и Робин решил, что шериф действует по собственному разумению. Оказывается, он ошибся, и воля короля все-таки существовала, пусть не запечатленная чернилами на пергаменте.