Глубоко вздохнув, Барбара подняла голову и посмотрела на дом. Добротный большой дом, самый большой в селении, не считая дома лорда Локсли. Когда-то Альрик останавливался в господском доме, но два года назад подарил и дом, и все земли Эдрику в награду за верную службу. Она сильно подозревала, что подарок был сделан с умыслом. Эдрик женился на одной из девушек, прибывших в свите леди Луизы из Аквитании, но два года назад овдовел. Она же так и осталась незамужней. Не хотел ли Альрик таким способом сблизить их и подтолкнуть ее к браку с Эдриком? Если она права в своих догадках, то он напрасно старался. Она до сих пор любит его и никогда не станет женой другого.
Получив дарственную, она через несколько дней покинула Веардрун и уехала в свой новый дом. Уехала, увозя с собой тайну: она уже знала, что носит под сердцем ребенка Альрика, но не стала ему говорить. Зачем? Это только добавило бы ему беспокойства, но ничего бы не изменило. Он обвенчался с леди Луизой, меньше чем через год после свадьбы супруга подарила ему наследника. Наверное, он радовался рождению сына, не зная о том, что на несколько месяцев раньше у него родился еще один сын, которому Барбара дала имя деда – отца Альрика.
Маленький Вилл стал ее отрадой и утешением, а она нуждалась в утешении. Ее сердце сжималось от тоски по Альрику, и только подушка ведала, сколько слез пролила Барбара по ночам, задыхаясь от невозможности хотя бы издали увидеть того, кого так сильно любила. В Локсли ее отвез Эдрик и на прощание угрюмо посоветовал:
– Не пошла за меня – твое дело. Но здесь, чтобы тебя уважали, скажи, что была замужем и овдовела. Люди не поймут, почему такая молоденькая женщина живет одна, незамужняя.
Она не жила в одиночестве: у нее была служанка и два работника, помогавшие вести дом. Для обработки земли она нанимала еще людей. Конечно, в селении интересовались, кто она и откуда, почему не замужем. Кто спрашивал прямо, кто будто невзначай. Тем более у нее стал округляться живот и беременность уже нельзя было скрыть. Впрочем, она и не заботилась скрывать свое положение. На вопросы отмалчивалась, а придумывать о себе вымышленных историй ради благопристойности не стала.
Барбара сильно пожалела, что не последовала совету Эдрика, когда сын подрос и начал задавать вопросы об отце. Кто он? Почему у друзей есть отцы, а у него нет? Но дело было не в этих вопросах – она все равно не стала бы лгать сыну, дело было в самом Вилле. Казалось бы, он ничем не выделялся среди остальной малышни и в домах его друзей к нему относились радушно. Но за спиной Вилл начал слышать оскорбительное слово, относившееся именно к нему. Пусть это слово бросали не в качестве бранного или обидного, а просто так, называя вещи своими именами, только Вилл с ним смириться не мог.