Никогда прежде он не говорил со мной в подобном тоне. Проглотив слезы, я возразила:
– Но ведь я твоя супруга, Гай. Я хочу помогать тебе, быть полезной в твоих делах!
– Помогать чем?
– Советом, например.
По горлу Гая прокатился отрывистый смешок:
– Советом? Почему ты решила, что я нуждаюсь в твоих советах? Чем так примечателен твой ум, чтобы ты могла дать мне дельный совет? Хочешь быть полезной? Докажи свою плодовитость, роди мне наследника. Никакой иной пользы я от тебя не жду и не требую.
Я низко склонила голову над вышиванием, старательно глотая вспухший в горле комок слез и обиды. Гай сел возле меня, обнял неожиданно ласково и очень мягко сказал:
– Беа, ты хорошая жена, и я весьма доволен нашим браком. Но ты должна понимать, что женщина никогда не сможет быть равноправной советчицей в делах супруга. Твоя забота – дети и дом. Ничего больше!
– А супруг? – прошептала я, поднимая на него глаза. – Ведь я люблю тебя, Гай! Ты отрада и светоч моего сердца. Что дурного в моем желании помогать тебе?
Он улыбнулся очень горькой улыбкой, словно я говорила ему о чем-то невозможном и недостижимом, словно и он когда-то думал так же, как я, но разуверился в тех мыслях. Встретив мой взгляд, Гай тряхнул головой, прогоняя нечто ненужное, ставшее лишним, поцеловал меня в лоб и шепнул:
– Пойдем в постель, Беа, если действительно хочешь порадовать меня и принести пользу.
Джеффри вернулся через две недели. Когда он появился на пороге, в одежде, испачканной дорожной грязью, и пропахший конским потом, Гай повел глазами в мою сторону, и моя игла заскользила проворнее, словно для меня не было важнее дела, чем вышивание. Но Гай не удовольствовался таким проявлением послушания и приказал Джеффри:
– Рассказывай, но шепотом.
Джеффри заговорил, и так тихо, что я не смогла расслышать ни слова. В какой-то момент Гай оборвал его смехом, похожим на клекот:
– И кто был прав? Я же говорил, ему с детства ворожили феи, он живуч, как если бы искупался в драконьей крови!
После того как Джеффри все рассказал и умолк, Гай долго барабанил пальцами по краю камина, пока не спросил ровным, даже скучающим голосом:
– Больше никаких новостей?
– Нет, милорд, – ответил Джеффри.
Я заметила, как муж бросил на него мгновенный пристальный взгляд.
– И твой брат ни о чем не поведал?
Джеффри расправил плечи, ответил Гаю не менее пристальным взглядом и сказал: