– Как так? Объясни.
– К примеру, мы считали Каина Душегуба убийцей, а Смелиаса – союзником. Помнишь?
– Такое не забудешь! – Рыцарь потряс громадными кулаками. – Но согласись, Фил, справедливость восторжествовала. Каин оправдан, а предатель Смелиас получил по заслугам!
– А теперь представь, что девять из десяти людей цепляют эти маски. – Я провёл рукой по лицу. – От справедливости осталось лишь одно слово.
Размышляя над моими словами, Фонарь жевал соломинку, пока она не превратилась в чёрт знает что.
– Как же жить в таком мире? – друг в недоумении почесал в затылке.
Я пожал плечами и грустно ответил:
– Вот и я не понимаю.
***
– Девиер! Твою дивизию! – Рябчик возбуждённо тряс меня за плечи. – Смотри, Девиер! Я хожу!
Таким счастливым я не видел Витьку уже много лет.
– Я бы сказал, паришь, – смеялся я, мечтая высвободиться из объятий друга. – Когда на пробежку?
– Хоть сейчас! – Полный энтузиазма, Витька пустился в пляс. Я посмел отнести его танец к разновидности казацкого, да простят меня эти бравые ребята.
Витька не успокоился, пока правый ботинок не слетел с ноги, хлопнув толстой подошвой Лилового Чедда по лбу. Бедный нелюдь упал на пятую точку.
– Вражеская авиация, – рассмеялся Витька и подбежал к нелюдю.
– Где? Чего? Откуда? – Лиловый Чедд испуганно схватился за голову.
В отличие от самодовольного Витьки, Аша выглядела слегка взволнованной. Пока Рябчик помогал Чедду подняться, волшебница отвела меня в сторону. Я надеялся на романтический разговор, у меня и слова подходящие имелись (за два года не раз прокручивал у себя в голове), но моим ожиданиям не суждено было сбыться.
– Фил, я переживаю за иномирянина, – сухо начала Аша.
– Называй его Витя или Витька, – попросил я. – Он такой же человек, как ты или я.
– Ладно, – кивнула волшебница, а затем посмотрела на медленно плывущее по небосводу солнце. – Красиво, правда?
– Да. На Астере оно кажется на порядок большим, чем в моём мире. – Я подумал и прибавил: – Либо оно ближе.
Какое-то время мы молча наблюдали за солнцем.
– Обычно вслед за слезами радости приходят слёзы горя, – вновь заговорила Аша. – Я боюсь, как бы Витя не сломался.
Я слегка наклонил голову набок и почесал кончик носа. А ведь Аша права: непонятно, как будет вести себя Рябчик дальше. Сколько я его знаю, душевное состояние друга менялось от минуты к минуте. Но об этом лучше умолчать – не хочу, чтобы другие считали Витьку ненадёжным. Я улыбнулся и с уверенностью произнёс: