– За Жору! – процедил Рябчик.
Барсик негодующе вскрикнул и вытянул длинную шею. Он откусил бы Витьке голову, если бы не одно «но» – Мрак больше не контролировал нас. Аша тотчас окатила чудище огнём. Барсик прикрыл глаза крыльями, но это его не уберегло – чудище с грохотом рухнуло.
– Нет… Меня нельзя… – прохрипел Мрак и, закатив глаза, откинул голову.
– Мы отомстили, – прошептал дрожащий от переполнявших его эмоций Витька. Он посмотрел на заплаканную Хани и повторил: – Мы отомстили.
Хани не двигалась, её глаза были открыты, но смотрели в никуда. Я и Аша подошли к ней и обняли.
– Ох, какая трогательная сцена. Залюбуешься, – хихикнул Мрак и без особых усилий откинул оторопевшего Рябчика. – Глупцы! Думали, меня так просто убить? Меня! Ха-ха-ха!
Колдун выдернул из груди копьё-посох, и демонстративно провёл пальцем по краю образовавшейся дыры.
– Сдаётся, не смертельно, – мерзко рассмеялся он, облизав палец.
– Как же ты надоел! – закричал я, зверея.
В два прыжка я оказался у него и молодецким ударом снёс голову. Тяжело дыша, я опустил меч и с удивлением понял, что тело колдуна как стояло твёрдо на ногах, так и продолжало стоять.
– Ха-ха! Нет у тебя фантазии, граф Девиер. Пустынники и те поизобретательнее были: на части изрубили, – как ни в чём не бывало продолжала болтать лежавшая на земле голова. – Ладно, пора заканчивать – такими темпами все силы иссякнут.
Обезглавленное тело воспользовалось моим смятением и врезало мне под дых, да так сильно, что отлетел метра на три. В эти секунды я искренне пожалел, что не ношу брони.
Пока я поднимался, приводя дыхание в норму, Аша жгла колдуна огнём. Он горел, словно политый бензином, но толку-то?! Пылая, тело бодрым шагом приближалось к волшебнице. Аша удвоила усилия. От Мрака остались один скелет да посох, но это не помешало ему сбить волшебницу с ног.
Мы с Хани бросились на выручку. С посоха колдуна сорвался луч. Как я ни старался увернуться, он преследовал меня, точно самонаводящийся, и угодил в левое плечо. Не знаю, сделал ли я в воздухе тройной тулуп или даже четверной, но приземление оказалось пожёстче, чем у профессиональных фигуристов.
Удар грудью о землю выбил из меня остатки духа. Задыхаясь, я всё же втянул в себя небольшое количество воздуха. Запахло палёным мясом. Странно, когда Мрак горел, от него не несло шашлыком. А ещё странно, что я совсем не ощущал боли. Я медленно повернул голову к раненому плечу и обнаружил, что от него почти ничего не осталось.