Уходить! Но куда? И почему
она должна уйти, а не он? Квартира-то ее…
Или не ее?
Когда Нина вышла замуж,
родители скинулись им на жилье — Викторовы дали пятнадцать процентов, Нинины —
семьдесят. Оставшиеся деньги были заняты по знакомым Нины. Но впоследствии
квартира была переписана на мужа, чтобы он наконец-то почувствовал себя “хозяином”
и бросил пить.
Не бросил.
Лучше бы она его к
бабке-знахарке отвела, да хоть к десяти — дешевле бы вышло.
Конечно, можно было подать в
суд, но до суда надо где-то жить, а муж придет в ярость… И за дочку страшно,
отыграется ведь на ребенке.
Мама с папой не пустят. То
есть, конечно, можно попробовать, но Нину приводила в ужас одна только мысль о
нотациях от мамы, презрительных взглядах отца и самодовольных — брата. Он-то
умница, родительская гордость, а она, Нина…
Как Золушка в собственной
семье, она пыталась заслужить любовь с детства, но ей это не удавалось.
Родители, сошедшиеся не столько по любви, сколько по случайному стечению
обстоятельств, и больше занятые выживанием, чем дочерью, никогда не были ей
довольны. Пятерка — ну а как еще должно быть? Убралась дома? Ну ясное дело, ты
же девочка, тебе так и положено. Ужин приготовила? Ой, а провозилась-то и вон,
на плите после готовки присох кусочек картошки — что, трудно убрать было?
К подругам?
А где они, подруги? Сашка бы
пустила, но она уехала далеко, на родину своего благоверного. Регинка сама едва
концы с концами сводит, всем семейством на съемной ютятся, а еще она когда-то
Нине выговаривала, что та дала переоформить квартиру на мужа.
А к остальным тем более не
попросишься, все равно что к незнакомым лезть…
В общем, никуда не денешься.
Нина, доделав обед на завтра,
потому что готовка была прервана пьяным скандалом, привычно прибралась в кухне
и проверила содержимое полок буфета и холодильника. Эти заботы словно
оттягивали момент, когда нужно будет уходить из квартиры, где она создавала уют
своими силами и скромными средствами, которые удавалось заработать, трудясь
администратором в местном учебном центре по обучению детей английскому. Виктор
на хозяйство выделял крохи, которых на коммуналку еле хватало.
И при этом не стеснялся
называть себя кормильцем.
Так, чай еще есть, макароны
тоже. Любимое дочкино печенье… осталось две штучки. Молока надо взять…