А ведь если повернуть камень, волшебница из
сна обещала ей поддержку окружающих людей… Неужели правда? Родня мужа (и
собственная, если честно) производила впечатление, что заставить их относиться
к Нине по-человечески не сможет никакая магия. И все же сработает или нет? Со
здоровьем ведь сработало, да еще как!
Работа сегодня спорилась как никогда.
Голова была свежей и легкой, словно Нина и впрямь выспалась, чего не случалось
уже давно. Виктор храпел, как говорится, во всю ивановскую, а потом случилась
беременность… Маринка только несколько месяцев как стала спать нормально, не
прибегая к маме, что ужасно сердило папу. Но и сейчас, когда дочка ходила в
садик, она болела, и Нине часто приходилось дежурить у кровати малышки, то
сбивая температуру, то подставляя тазик.
Нина слегка ошалела от легкости: ни
тянущей боли в затылке, ни хруста в спине, ни гудящих от усталости ног, и
запястье — подарочек от мужа, ударилась при попытке отскочить от его кулаков —
не ныло противно, когда приходилось что-нибудь брать в руки.
С работы побежала в сад за дочерью и
даже неожиданно для себя осознала, что чувствует удовольствие от щебетания
девочки, а не механически отвечает на вопросы, в это время думая о том, как
решить проблемы и переделать бесконечные дела.
— Завтра к бабушке на день рождения
идем, — сказала она.
— Не хочу, там скучно, — надула
губки Маринка.
— Там на этот раз будет по-другому,
— пообещала Нина.
Да, Марина не слишком любила бабушку
по отцу. Свекровь довольно часто придиралась к девочке, одергивала, если та
разыгрывалась и шумела, как делают все дети ее возраста, не разрешала трогать
многие вещи.
Но что, если камень изменит
железобетонный характер ее свекрови? Спину-то не брали ни мази,ни таблетки, а
волшебство — оно и есть волшебство!
Виктор с подозрением поглядывал на
непривычно бодрую жену, трущую на терке сырые картофелины.
— Сыру мало кладешь, — буркнул он,
глядя на то, как она добавляет в картофельную массу мелко натертый сыр.
Нина молча пожала плечами, не желая
раздувать конфликт. В конце концов, терпеть осталось недолго. Еще денек, и
сварливый супруг отправится в место “для содержания никчемных мужей”.
Вот там ему самое и место.
Виктор, почуяв неладное, прицепился
к молчанию Нины:
— А че это ты молчишь?