Мне хочется верить, что женщины, как и мужики от красивых женских ног, могут терять голову от своего партнера в сексе, даже если он изначально был омерзителен. И эти моменты я боготворю. Так что семейный секс у нас вполне приятно проходит. А если чуть выпьем, и малыш заснет пораньше, то еще и подурачимся. Вроде я ее послушный мальчик студент, а она строгая Анначеславна. А бывает и наоборот, она дорожная шлюшка, а я «клиент». «Нет, не называй меня шлюшкой, дяденька, пожалуйста! – жалобно скулит жена. – Шлюшка! Не ты первая не ты последняя, как звать-то тебя, дрянь?– грозно шепчу я. – Нет, нет, пожалуйста, не называй меня шлюшкой, хны-хны, – плачет она со слезами и всхлипами. – А вот сейчас тебе в рот кончать буду, тебе придется все проглотить, тебе понравится, шлюшка моя! – непреклонен и ужасен я».
Однажды она так рыдать начала от шлюшки, что я испугался, схватил ее на руки и стал целовать, успокаивать, а она, засранка, засмеялась сквозь слезы, оказывается, играла так убедительно! Респект, повелся реально!
Так мы играем с моей озорницей. И меня даже почти не трогает, что мой куни вызывает у нее неприязнь, она отталкивает меня и не течет, хотя от куни Камбоджийца оторваться не может. Она вообще чуть влажная от меня в любой позе, а от Клима водопадами течет, я проверял. Я вижу, как она улетает иногда от других – глаза ненормальные, пошатывается, нелепо улыбается и вся расслабленная после секса. От меня Аня такой никогда не бывает. Но я не переживаю. Я представляю, что кто-то насилует мою жену, не столько физически, сколько хитрым способом – подпоив и найдя ключик к сердцу, и тоже от этого кончаю.
Зато когда моя грешница возвращается после Клима, поедом меня всю ночь поедает! Уж больно она его руки любит. Какой-то тактильный маньяк она. Это у нее и в сексе любимый феншуй. Если я занимаюсь маляркой, руки у меня становятся шелковыми из-за абразивных всяких средств, не то, что кружка с кофе, трубка в руке жжется, в перчатке курю. Так вот в эти дни Анька просто с ума сходит от рук моих. По спине ее глажу и по бедрам так же во время секса, но она прямо вся мурашками покрывается.
Правда, время от времени мои руки деревенеют, и вовсе не от мозолей. Но когда Анька приезжает такой новой, чужой и незнакомой, как после Клима, когда от нее шуба открытой энергетики исходит, словно в бане отмылась от пыльной коросты, нанесенной бытовой стынью, тогда вот мои руки играют на ее спине минуэт!