– Жена-то твоя где? – вдруг громко спросил его женский голос.
Игнат как раз протирал стекла на водительской двери, без особой нужды – стекла были чистыми. Ему просто нравилось касаться этого заграничного чуда, чувствовать себя его хозяином.
Он выпрямился, застыл. Яркая, дорогая, специально для иностранного чуда купленная тряпка повисла в его руках флагом не существующего государства.
Нина Ивановна! Вернулась с помойки и стояла перед его машиной, потряхивая пустыми сумками.
– Что, простите?
Он слышал, о чем она его спросила. Просто любил прикинуться глухим, когда дело касалось таких вот досужих вопросов.
– Жена, спрашиваю, твоя где? – повторила вопрос Нина Ивановна.
Она не перестала трясти пустыми сумками, из них летел мелкий мусор, пыль, и это жутко раздражало Игната, потому что все это сыпалось на его машину. На его любимое заграничное чудо, сверкающее в свете ярких солнечных лучей новогодним елочным шариком.
– А вам зачем? – ответил он вопросом на вопрос.
Просто из вредности. Он не намеревался скрывать местонахождение Ларисы. Зачем? Но вот этой женщине отвечать он точно не станет.
– Белье повесила за балкон, оно замерзло и гремит! – повысила голос Нина Ивановна. – Мне спать ночью надо, а не слушать, как ваши замерзшие кальсоны стучат по кирпичам!
Она злится? Игнат внимательно глянул на пожилую женщину. Брови сдвинуты, рот поджат, а глаза смотрят с азартом, что странно. Она злится или пытается вывести его из равновесия? Ему были знакомы такие вот экземпляры – любительницы зарядиться с утра чужой энергией, охотницы за жизненными силами. Эдакие энергетические вампирши, высасывающие из вас саму жизнь.
– Хорошо. Белье снимем, – ответил он коротко.
Кивком подтвердил, что все сделает именно так, как сказал, и принялся аккуратно складывать яркую тряпку для автомобильных стекол.
– Снимут они! – фыркнула Нина Ивановна со странным весельем. – Они! Будто я не знаю, что Лариска уехала!
Игнат сложил тряпку, сунул ее в пластиковую тубу. Убрал в карман двери. Сунул ключи в замок зажигания, – он дотягивался, был высоким, и руки у него – длинные. Потом потопал ногами, отряхивая ботинки от лишней пыли, собираясь залезть в салон.
– Скажи, Игнат, уехала Лариска-то? Или бросила тебя? Бросила, бросила, я знаю!
Он с такой силой стиснул зубы, что почувствовал, как что-то хрустнуло в старой коронке – сверху, слева. Ну, что за стерва, честное слово, а?! Вот не захочешь, а гадостей ей пожелаешь! Так ведь утро хорошо началось: солнце, погода прекрасная, свежестью пахнет. Впереди целый день, который он намеревался прожить счастливо. Как и всю оставшуюся жизнь.