Тянет его за плечо и легким движением отправляет в комнату. Прощается и закрывает дверь. Выдыхает. Тяжело. Устало.
– Мы ведь уже говорили с тобой об этом. Зачем ты взял ту игрушку?
– Мне захотелось.
– Знаешь, мне тоже многого хочется, но ведь я не позволяю себе подобного.
– Почему?
Он не понимал, почему она не позволяет себе чего-то. В его голове это казалось бессмысленным. Отказывать себе в чем-либо ради чего-то настолько далекого от понимания.
Незримого.
Будто карлик с хлыстом стоит у нее на плечах и бьет каждый раз, когда она позволяет себе то, что хочет. У него тонкая рыжая бородка, похожая на растительность на мошонке, угри и волдыри на противном деформированном лице.
– Прошу, вылезай! Если не вылезешь, то я уйду и запру тебя здесь. Ты целый день просидишь дома.
Ему это было на руку.
Он не отвечал, слушая, как голос его матери бьется в алюминиевых стенах вентиляционной шахты. Небольшой зубастый шарик, лавирующий меж перегородок на тусклом экране карманной игровой приставки куда интереснее ее голоса.
– Ладно! Можешь сидеть там!
Он представил, как она взмахивает руками, говоря это. Как на ее лбу вздувается вена. Как гремит ее сумочка. Стучат ее каблуки на деревянном полу.
Дверь хлопает.
Ключ поворачивается.
Удаляющиеся шаги.
Их гул слышно даже в этой квадратной трубе. В этом крысятнике, растянувшемся через весь дом. И можно пробраться в любую точку. Не потревожить и не спугнуть. Все мы здесь крысы в лабиринте. Как этот шарик, зажатый меж тонких стенок пластикового корпуса игровой приставки.
Приставку он тоже украл.
Она лежала на столе в двенадцатой квартире, когда он ползал по шахте, стараясь не греметь. Обычно, хозяин не выпускал ее из рук, но в этот раз ушел в школу, оставив заветное сокровище на столе гостиной.
Он осторожно отодвинул железную решетку и, точно кошка, проскользнул в комнату, когда удостоверился, что дома никого.
Взрослые на работе.
Дети в школе.
Он в клетке.
Быстро схватив со стола безделушку, он шмыгнул обратно и подтянул решетку, скрывая следы своего преступления. Зарядного устройства не было, поэтому он старался играть в нее как можно реже, чтобы растянуть удовольствие, которое казалось ему ничтожным.
Конец ознакомительного фрагмента.