Справив нужду, старейшина вернулся на место и с лёгкой ухмылкой на лице стал прищурено глядеть в огонь.
– А дальше что?
– Что дальше? А, карта, барсучье вымя! Ты когда разглядывал её, заметил, что на иных Городищах нарисованы черепа?
– Так там и не только на городищах, а вообще на многих местах карты черепов натыкано.
– Да. Так вот во все руины, и в места степи, где нарисован череп – нам ходу нет. Там всё испорчено древней отравой, невидимой, но смертельной. Многие, кто плутал по заражённой степи, не возвращались, а кто вернулся, всё одно – помирал. В муках. С них слазила кожа, выпадали волосы и зубы, они страшно кашляли и плевали своей плотью…
Инфляй задумчиво глядел на костёр, вспоминая, как сжигали тела прокаженных. Мелай тоже почувствовал тяжесть, повисшую в воздухе. Несколько минут молчали.
– И ведь откуда Либры, конский хвост им в глотку, об энтой заразе узнали, коли она невидимая?! – Инфляй изобразил на лице искреннее удивление.
– Поэтому все Общины кочуют по одной степи туда-сюда? Потому как со всех сторон – смерть, верно?
– Да, Мелай, верно.
– А что это за Сверкающий город Бурханов, о котором все болтают?
– Брехня это всё!
Старейшина зевал. Он явно утомился и хотел спать.
– А Служба Мирового Спасения – тоже брехня? Но как же, отче, ты же сам сказал, что Бурханы… что Великие покинули свои города и ушли в другие. Может в этот Сверкающий Город и ушли они, и там, в этом Городе и обосновалась Служба?!
Инфляй помолчал немного, как бы вспоминая что-то.
– Когда я был совсем молод, сынок, моложе чем ты сейчас, я уже ходил с опытными нойонами за древними реликвиями. Однажды мы забрались очень далеко от лагеря и заблудились. Несколько дней провели в большом осиновом околке. Ночевали прямо под открытым небом. В одну из холодных, безлунных ночей я проснулся и побрёл зачем-то на пригорок. Не знаю, что было у меня в башке, о чём вообще думал. Да ни о чём, наверное, возраст такой был – ветер вместо ума. Видать мне слабое зарево почудилось за пригорком, вот я и пошёл. Караульный спал как суслик, никто меня не заметил. Взобрался я на самую верхушку и увидел вдали тысячи сверкающих огоньков, словно это было озеро света. Я остолбенел и не мог пошевелиться наверное целый час. Неужели, думал я, это тот самый Город Бурханов?!
Инфляй протяжно зевнул и, кивнув на котёл, сказал сидевшему с раскрытым ртом Мелаю: