И самое хреновое, что, попав наконец на территорию Восточного
исправительного заведения, я поняла, что отсюда не сбегу при помощи
магии. С бабкой нас расковали, но перемещение по-прежнему было
недоступно. Настроение упало ниже плинтуса. Невольно мне
припомнился тот момент, когда я узнала из медальона о другом мире.
В тринадцать лет веришь в сказки и чудеса. Найди я сейчас медальон,
не уверена, что рискнула бы попробовать его. Детство ушло, и вместе
с ним те проблемы, которые я считала серьёзными. Настоящих проблем
та Леночка Франкова и не знала.
— Двадцать первый барак, — прервала мои воспоминания очередная
надсмотрщица.
Бабка, имени которой я так и не удосужилась узнать, попала туда
же. Всего бараков в этом исправительном заведении было двадцать
четыре, по двадцать или около того человек в каждом. Женщины
занимались тем, что шили амуницию для королевских воинов и
городской службы безопасности.
Нас, новеньких, сразу отправили на грузовые работы — подносить
кожу в мастерские по пошиву ножен и ремней. Эти куски кожи на
первый взгляд казались нетяжёлыми и компактными. Реально же
загрузить их на тележку, перекидать на стеллажи и повторить
процедуру оказалось ох как непросто. К тому же моя напарница
откровенно халявила, хватаясь то за поясницу, то за ноги,
демонстрируя, как ей тяжело это всё двигать.
Повезло, что половину времени за нами наблюдала надсмотрщица,
демонстративно постукивая стеком по ладони. При её появлении у
бабки сразу переставала болеть спина, и мы удваивали усилия по
переноске кусков кожи.
— Ужин, — прервала нашу трудовую деятельность появившаяся в
очередной раз надсмотрщица и повела за собой.
Идти пришлось прилично. Дай бог запомнить все эти дорожки и без
сопровождения найти столовую самостоятельно. Минут десять мы
лавировали между строениями, чтобы выйти к нужному месту.
— Двадцать первый барак, становитесь в строй, — приказала
надсмотрщица.
Бабка шустро пристроилась позади ряда женщин, а я чуть
замешкалась и получила два удара стеком пониже спины. Двадцать
первая группа без задержки проследовала в столовую и заняла своё
место в ожидании раздачи еды.
На ужин был суп. Жиденький, но, к моему удивлению, на мясном
бульоне с редко плавающими в миске овощами. К супу прилагался кусок
хлеба, который я не успела взять со стола. Сидящая напротив меня
девица, похожая на крысу, схватила его раньше. Помня наставления
Самки, возмущаться я не стала и сосредоточилась на первом блюде,
попутно отмечая, что бабка, имеющая больший опыт питания в тюрьмах,
сразу закрыла рукой доступ к своей пайке, да и глотала еду она не в
пример быстрее меня.