Во время, когда создавались километры пустой живописи, Виктор обладал цепкой наблюдательностью. В его работах много юмора, окрашенного горечью и состраданием. И это говорит о подлинности его человеческой личности. В нем не было ни позы, ни пустоты. Виктор был феноменально общителен, вокруг него вращались сотни людей. И это превращало Махотина в уникального человека. Важность именно такой уникальности сегодня понимают многие, знавшие его люди. Важно поэтому сохранить Башню Махотина, как музей, связанный накрепко с именем художника.
Владимир Головин. Происхождение мастера
Есть ветхие опушки у старых провинциальных городов. Туда люди приходят жить прямо из природы. Появляется человек с зорким и до грусти изможденным лицом, который все может починить и оборудовать, но сам прожил жизнь необорудованно…
А. Платонов. «Происхождение мастера»
У нас в городе должен появиться музей – Музей екатеринбургских художников. Он создается Евгением Ройзманом на основе его собственной коллекции, и носить он будет имя Виктора Махотина. Со стороны Ройзмана это и знак уважения памяти человека, с которым он долго дружил, и стремление «определить» то место, которое занимал В.Ф.Махотин в культурном пространстве Екатеринбурга. Полагаю, что Виктор как никто другой имеет право «освятить» своим именем это собрание, так как он был стопроцентно городским художником, и не потому что родился и всю жизнь свою прожил в городе, «не зная» деревни, не потому, что сюжетами для его работ служили по преимуществу «городские» мотивы, – Махотин был и сам частью города, его души, его разнообразных физиономий и гримас, фобий и интеллигентских комплексов. По большому счету, он был летописцем не конкретного Екатеринбурга, а некоего мифического Города, который существует безотносительно к географической привязке, которого нет на обычных картах. Это некий Город вообще, очень похожий своим духом и атмосферой на те города без названий, которые встречаются в рассказах Андрея Платонова и, не имея конкретных родовых черт, так похожи на многие российские поселения. В махотинских работах вы никогда не найдете любования достижениями нашего градостроительного искусства – все крупные или узнаваемые городские постройки проходят как-то вторым планом и размыто, являя собой либо смысловой, либо эмоциональный фон сюжета картины, выглядя либо декорациями несущими какой-то намек, либо статистами, на фоне которых, в окружении одно- двух-этажных кривобоких домишек, сараев и пустырей, и происходит… нет, не событие, не действие, а некое состояние души маленького и затерянного в огромном мире человека. Можно сказать, что Махотин был «певцом» городских окраин; у него даже стоящие в центре города старые особняки выглядели как-то «окраинно» и провинциально, что ли.