Вот и сейчас, размышляя об этом роботе, она уже отчётливо видела черты его лица и слышала голос. Это была ещё только мечта, только мысль о ком-то несуществующем. Но у Карлы была очень бурная фантазия, которая, разыгравшись, как смерч или ураган, уже очень живо рисовала ей образ. Сначала ей представился шатен с блестящими зелёными глазами и чувственным ртом. Потом он заговорил, и тембр его голоса был приятен, как шум дождя, и чист, как горный водопад. Аккуратный нос, чёткие прямые брови. И этот тёплый, мягкий взгляд. Может ли быть у робота мягкий взгляд?
Она закончила работу и в половине шестого вышла на улицу Ришелье, направившись к центру. Ей хотелось побыть среди людей, пройтись вдоль Сены. Почему-то прогулки вдоль Сены непроизвольно приводили Карлу к стенам Бастилии. Крепость манила её, словно у неё было что ей рассказать. Девушка присела неподалёку и просто всматривалась в тёмные окна, будто ожидая, что там, в глубине, увидит вдруг Вольтера или самого «божественного Калиостро». Некоторое время она размышляла о бедном итальянце Джузеппе, который сумел околдовать пол-Европы, заставив поверить в то, что владеет не только эликсиром молодости, но и магией любви. Купил себе титул и в конце концов плохо кончил. Кстати, говорят, человек был неплохой. Весёлый авантюрист. Как многие итальянцы. Такие, с которыми она встречалась в юности и во время учёбы в университете. Импульсивные и страстные. И непостоянные. Чем больше страсти, тем быстрее она гаснет. Сначала меркнет в глазах, потом в движениях, а потом… Потом уже не было. А Карле нужно было именно это потом, иначе зачем всё это? Завтра и навсегда.
Она больше даже ни с кем не знакомилась. На флирт отвечала вяло и без всякого интереса. Не хотелось тратить энергию на что-то временное, ненастоящее. Сесиль откровенно жалела подругу. Идеалистам трудно жить в современном мире. «В наше время таких мужчин, как твой Дубровский, просто нет», – смеялась она над Карлой. Смеялась, впрочем, по-доброму. У Сесиль было отзывчивое сердце, потому их дружба и длилась все эти годы.
«Ах, значит, нет таких? Ну тогда я его сделаю! Я создам своего Дубровского!»
Карла прошла вдоль Сены пару километров и спустилась в метро. Сегодня вечером она напишет письмо и сделает запрос.
Ответное письмо пришло уже через несколько дней. Карла не ожидала ответа так скоро, а лучше сказать, вообще его не ждала. Она была уверена, что это только фантазия какого-нибудь японского мечтателя-электронщика, такого же одинокого и разочарованного, как она.