Она за моряков испытывала страх!
Тогда её он обнял: боялся – уплывёт,
Опасность презирая, спасать с людьми вельбот.
Всем телом трепетала, не зная, чем помочь.
Выходит, в китобоя влюбилась его дочь?
Его дороже жизнь убитого кита!
Неужто так сладки Ролановы уста?
Хоть он и сам проникся отвагой моряков,
С людьми иметь дела отец был не готов.
Русалкам всем с рожденья одно лишь внушено:
Запретна, чужда суша, их дом – морское дно.
Ведь люди, что ногами гуляют по земле,
Воинственны, порочны, готовят смерть себе.
Контакты с верхним миром подобны шагу в грязь,
Которую не смоешь, обратно возвратясь.
Рождённый человеком – источник зла и бед.
Их презирают в море десятки тысяч лет…
Все помня постулаты, сбит с толку Ярослав:
Зачем спас китобоев, всегда людей ругав?
Признаться, любопытство давненько к ним влекло.
Пытливый его ум сравнить добро и зло,
Что в мире пребывает подсолнечном, чужом,
Не раз русала звал. И он, смотря из волн,
Уже который год считает корабли
И наблюдает жизнь людей сухой земли.
Безрадостна картина: сраженья, грабежи,
Сетями рыбы лов, убитые киты…
Вот и спасённый дочкой мужчина молодой —
Опять же, душегубец, гарпунщик-китобой!
Хотя небезнадёжен. Сегодня удивил
Он сильно Ярослава: прощенья попросил!
Подбив в прошедший день огромного кита,
Раскаялся Ролан – знать, ожила душа.
Слова из уст его вдруг понял Ярослав,
Не уловив ушами, но мысли прочитав!
Возможно, моряка услышал даже кит:
Язык для всех един, коль сердце говорит.
Но что же делать с дочкой? Не век держать с собой!
Её корабль манит, гарпунщик удалой.
Хоть с ним едва знакома, готова целовать —
Тут есть над чем затылок в раздумье почесать…
***
Усталый Ярослав, от мыслей спасу нет,
И не с кем обсудить. Потушен в доме свет.
Спит рядышком супруга, не хочется будить.
Быть может, с Благодатью ему поговорить?
Влюблённым плохо спится. К ней в дверь отец стучит.
Он в комнату вплывает: покой и тишина.
Зажёг ночник. Беда!
Дочурки нету в спальне: уплыла Благодать!
Но ничего, он знает, где следует искать.
Конечно, возле барка она опять сейчас.
Жена глаза открыла:
– Скажи, который час?
– Пора бы видеть сны, – ответил ей отец. —
Да только завелся у нас ночной пловец…
– Далёко. Поди, у корабля.
Ты спи, а я за нею.