Но снова испытанье – нет ветра в парусах.
Он взялся за весло – да мощь не та в руках.
Устал мужчина быстро, обратно положил.
Почти что три недели он сам с собой, один.
Все мысли передумал, друзей припоминал,
Надеялся, мечтал, стеная горевал.
С волнами в бой вступая, спасая свой вельбот,
При деле был Финвал и чувствовал – живёт!
Но штиль – невыносим, сиди, сходи с ума.
…Ах, если б Благодать однажды приплыла!
Он не в глубинах моря, не на сухой земле —
Застрял меж двух миров, но нет её нигде…
Покинула без слов: печально и обидно.
Любовь её остыла в воде холодной, видно.
Всё реже вспоминает Ролан про Благодать:
Совсем погибнет тело, коли душой страдать.
Один в открытом море – расплата за свиданье…
Ступить ногой на берег – теперь одно желанье.
***
Штиль завершился – счастье! Зарубок – тридцать шесть.
Водой снабжает небо, немного пищи есть.
Навалом в море рыбы – поймать лишь ухитрись!
Ни гарпуна, ни копий, но заставляет жизнь
Решение искать: чем можно вести лов?
Рассказы вспоминает бывалых моряков.
Весло сгодиться может, слыхал Ролан когда-то,
С гвоздём из борта шлюпки, но жаль, тяжеловата
Для ослабевших рук подобная острога:
Со днями тают силы, осталось их немного.
Финвал пытает счастья. …Была бы в лодке сеть!
Кто б знал и положил. Всего предусмотреть,
Пожалуй, невозможно и в шлюпку уместить:
Вельбот ведь для охоты – он лёгким должен быть.
Спасибо, есть хоть что-то, будь лодочка пустой —
Погиб бы за три дня несчастный китобой.
– …Эй, кок, чего на ужин?
Полсухаря на завтрак, на ужин и обед —
Вторая половина… Худой он – не узнать.
Закончатся припасы – придётся умирать…
Ночами лёжа в шлюпке, глядит на Млечный Путь
Ролан, считая звёзды, боясь навек уснуть.
«…Я здесь из-за русалки! – подумал как-то он. —
Всё было бы иначе, не будь в неё влюблён!
Я был бы капитаном, а не сходил с ума.
Быть может, и женился… Её во всём вина!»
«Не ври, – шепнула совесть. – Ты ею был спасён!
Притом, не раз. Ты помнишь?» Пока что помнил он.
В любви с морскою девой не светит перспектив.
Вернуться бы на берег, свой ум не повредив.
***
Он – капитан вельбота и сам себе матрос,
Помощник, кок и юнга.
Грызя сухарь последний, дрожит Ролан от смеха.
Идёт к финалу жизнь, а у него – потеха: