– Это краска! – ядовито прокаркал из тьмы «соскамейник». – А еще – корабельный мазут! Марки М40! Чтоб ты горел… Тьфу! Тьфу!! – незнакомец неуместно язвил, плюясь и откашливаясь.
Наталья хотела было поинтересоваться, откуда в море взялась краска, но набежавшая вдруг волна залила ее полуоткрытый рот препротивнейшей смесью морской воды, невесть откуда взявшейся краски и идентифицированного хамоватым невидимкой мазута.
Внутренности девушки словно вспыхнули адским пламенем. С мучительной болью ее вновь вырвало, вывернуло наизнанку.
С этого момента бурная радость от осознания чудесного спасения сменилась дикими мучениями. Принявший запредельное количество смешанной с анилиновой краской и мазутом морской воды, обожженный и отравленный желудок взбунтовался и терзал несчастную Наталью Зайцеву с изощренностью опытного палача.
Время для мучимой невыносимой тошнотой и болью девушки остановилось. Сколько она пробултыхалась на скользкой от мазута скамейке – она не помнила.
В памяти смутно удержался лишь момент появления спасательных судов и то непонятное и страшное, что произошло с ней дальше.
Яркий сноп света резанул по воспаленным глазам. На фоне ослепительно белого потока, как на экране, вырисовалась плоская, словно вырезанная из жести, черно-синяя взлохмаченная голова с размытым пятном вместо лица.
Лишь через несколько секунд до измученного сознания Натальи дошло, что этот плоский силуэт – ее сосед по спасительной скамейке.
Но что этот сосед-домосед несет?..
– Елки-палки!.. Да это ты, что ли? Ах ты, сука! Вот где ты мне попалась!..
Луч света метнулся в сторону, вновь ввергнув окружающий мир в кромешную тьму.
Внезапно тяжелый удар обрушился на голову несчастной девушки, затем еще и еще. Краем ускользающего сознания Наташа ощутила, как черное чудовище сорвало с ее шеи золотую цепь, затем вырвало из вспыхнувших жгучей болью мочек ушей серьги и принялось холодными клешнями нащупывать ее онемевшие пальцы. Легко сорвав со скользких рук беспомощной жертвы золотые украшения, монстр снова принялся наносить тяжелые удары по голове Натальи.
Затем спихнул обмякшее тело девушки в воду.
* * *
Долгое, долгое время Сергея Антонова терзали ночные кошмары.
Парадокс: некоторое облегчение, как ни странно, принесла ему служба в армии.
Облегчила воинская муштра его моральные страдания – своей неимоверной, всепоглощающей тяжестью.