Она опять заплакала.
А мне вспомнилось строки стихотворения Алексея Чикина:
Что такое судьба?
Суд ли Божий небес,
Или воля раба?
Путь земной или крест?
Чтобы отвлечь Нину от грустных мыслей, спросила:
– Я помню внучку вашу, Валю. Такая красивая, черноглазая, с распущенными волосами. Вежливая. Всегда здоровалась. Как она?
– Валя отдельно живет.
Нина грустно усмехнулась.
Сказала: – Замучила вас. Пойду к себе.
А дня через два рассказала и про внучку.
– Валя – наша радость и надежда. Жили для нее. Все для нее. Самое вкусненькое, самое питательное, только с рынка – ей. Первую ягодку – ей. Подросла, стали одевать красиво и модно. И сережечки, и колечки, и часики золотые. Денег не жалели. Я и на море ее возила, – с гордостью вспоминала Нина.
– Трудно было. На себе экономили. Очень Марина ее любила. Внучка пединститут окончила. Мы с дочерью радовались, скопили ей на однушку, подарили. И обстановку купили. Все как у людей, как надо.
– Да, много души вы в нее вложили. Не у каждой девушки своя квартира – сказала я, смолчав, что давно ее не видела.
– Валя, как переехала от нас, вскоре замуж вышла. Жених нам с Мариной понравился. Интеллигентный такой, и собой ничего, и спокойный, обходительный. Отец его развелся с матерью, уехал в Америку, а мать снова вышла замуж. Внешне ничего особенного, а вот смогла.
Нина вдруг замолчала. Лицо ее отчего-то вытянулось, брови поднялись, открыв глаза.
Повторила: – Да, мать его смогла замуж выйти. Судьба… У нее и бизнес свой. Ресторанный. Обещала передать его молодым. Порадовались мы с Мариной тогда за внучку. Свадьбу у жениха сыграли, в материнском ресторане, все как положено. Сватья на себя все траты взяла. Красивой была Валя в невестах. Жить бы им, да добра наживать…
И продолжила:
– Не оправдала она наших надежд, – опять затеребила свой поясок. Чувствовалось плохо скрываемое раздражение и недовольство.
– Воспитывали, как надо. Чуть ли не по книгам. А она захотела сразу богатой стать. Считала, что муж в семейном бизнесе зарабатывает мало, по выручке, а выручка поначалу была небольшой. Валя тоже работала, в школе, а учителям, сами знаете, платят мало. А подождала бы чуть, стали бы на ноги.
Нина резко отодвинула чашку с недопитым чаем, поморщилась, словно наступила на больное.
– Нет, норов свой показала. Это у нас, видно, родовое. Не могла и не хотела жить, как по течению плыть. Представляете, стала ему изменять. А чем кончилось? С мужем развелась, школу бросила. То одни курсы, то другие. Да все платные. Все мы с Мариной и оплачивали. А как вы думаете? Приходилось. И Валя работы меняла. Устроилась кассиром, а там обнаружилась недостача. Опять мы помогали. А она – всегда недовольная, требовательная. Все у нее виноваты, только не она, – махнула рукой с зажатым платочком, и неохотно закончила: