«Недаром в вагоне играет гармошка
И вьётся дымок папирос…»
«Я и не думал, что в Чечню попадём…»
Евгений Липатов, старший разведчик-пулемётчик на БРДМ:
– Ничего нам не говорили, против кого едем воевать. Я и не думал, что мы в Чечню попадём. Когда в речном училище учился, смотрел фильм «Чистилище», тогда и узнал, что это за война была. Приходилось разговаривать с ветеранами той кампании, у меня знакомый был там с милицией, в Гудермесе стоял, им всё видео трофейное показали, чтобы визуально представляли, с кем воевать. Нам же ничего не показали.
«В Чечню – к бабке не ходи…»
Валерий Олиенко, командир отделения управления 2-й разведывательной роты, старшина:
– А куда нам еще можно было ехать? Только в Чечню. Одно название батальона само за себя говорило. Вперёд и с песней. Кто-то если и не понимал, то догадывался. Когда поехали, было ясно, что в Чечню – к бабке не ходи.
Андрей Мещеряков, разведчик-пулемётчик:
– Настроение у всех в дороге было хорошее. До Моздока ещё не понимали, куда едем. Все ходили в вагоне расслабившись, курили. Вообще не задумывались, ехали себе и ехали. Перед большими городами останавливались, ждали ночи, потому что в эшелонах была боевая техника. Ночь наступала – города проезжали.
В центре России люди не понимали, что скоро война, а чем ближе к Чечне, в Ставрополье – было много случаев, когда жители на остановках подбегали к нам с узелками, пакетами с едой, с арбузами. Мужики нам кричали: «Сделайте их, ребята!». В Моздоке, когда разгрузились ночью, закурили, вдруг старшина подбегает: «Вы что? Здесь только вчера их снайпера работали!»…
Андрей Бирюков, начальник штаба батальона, майор:
– Когда ехали колонной через Моздок, на тротуаре стояли люди, приветливо махали нам руками. Помню 17-летнюю девчонку, бросила нам на БМП цветы, засмущалась и убежала. Наверное, люди понимали, что мы едем в Чечню не дрова колоть.
«Бойцы вообще ничего не знали…»
Александр Соловьёв, командир разведывательного десантного взвода, старший лейтенант:
– Я батальон нагнал в Моздоке, они уже выгрузились. А ехал с тыловиками. Они не понимали – куда, зачем едут, они и меня не понимали. Знали, что я с десантной роты, говорили мне: «Куда ты едешь? Нам-то ладно: водку пьём и всегда при тушёнке». Относились ко мне как к нездоровому человеку. У ОБМО (отдельный батальон материального обеспечения – авт.) уже в дороге были потери. Один офицер перепил и застрелился, другой, боец, полез за тушёнкой, его током убило.