– Что-то ты слишком долго, Катюша, – проговорила Мария Сергеевна, поджав губы, едва лишь они поздоровались.
– Так снег же, – возразила Катя, указывая на виднеющееся в конце коридора окошко и думая по себя: «Что же сказала бы свекровь, если бы я приехала не через десять минут после начала приемных часов, а минут через сорок – пятьдесят? А именно так и получилось бы, если бы не Алексей…»
Но ее размышления прервал недовольный голос Марии Сергеевны, проворчавшей:
– Могла бы и такси взять.
– Так я и так… на такси, – немного растерянно возразила Катя.
Но свекровь только недовольно передернула плечами и стала рассматривать содержимое принесенных Катей пакетов.
– А что же ты никакой домашней еды не принесла? – свекровь в недоумении уставилась на Катю.
От таких слов Катя даже опешила, а придя в себя, попыталась объяснить, что узнала о том, что Мария Сергеевна в больнице, всего лишь около двух часов назад, большую часть этого времени проведя в дороге.
– Ладно, – Мария Сергеевна поморщилась, – надеюсь, хотя бы с завтрашнего дня ты будешь приносить мне нормальную еду, ты не представляешь, какая гадость была сегодня на обед!
Катя постаралась объяснить, что в связи с переходом на новую должность ей приходится задерживаться на работе, работать в выходные, и отпроситься сейчас тоже возможности нет. Обещала постараться приезжать по вечерам, привозя молочные продукты, фрукты и что-нибудь еще, что можно есть, не разогревая. Свекровь поджала губы, демонстративно со словами «мне подачки и одолжения не нужны» встала и, даже не попрощавшись, царственной походкой направилась к лестнице. Кате на глаза навернулись слезы и начали предательски выкатываться из-под ресниц. Кое-как справившись с собой, она направилась к выходу, но успев пройти лишь несколько шагов, услышала оклик:
– Девушка, девушка!
Уже успевшая отвыкнуть от такого обращения, Катя не сразу поняла, что обращаются к ней. Обернувшись, она увидела, что ее догоняет сухонькая старушка, которая сидела на соседнем кресле в шумном окружении трех мал-мала-меньше внуков или правнуков и молодой женщины, по-видимому, их матери.
– Девушка, миленькая, – снова обратилась старушка к Кате, – это ваша мама?
Катя отрицательно покачала головой.
– Значит, свекровь, – и, не дожидаясь подтверждения, продолжила, – так я сразу и подумала, – задумчиво проговорила она и потом быстро, почти безо всякого перехода продолжила. – Ты вот что, дочка, ты не иди у нее на поводу. Я ваш разговор слышала, а эта мадам за полдня сегодня всю палату и всех медсестер уже с ума свела, – и пояснила, – мы с ней в одной палате лежим. А кормят здесь вполне съедобно, – продолжала словоохотливая бабуля, – на обед вот лапшу давали, котлету с пюре и компот, на завтрак каша была рисовая и сыр с хлебом, я вот и своим говорю, что нечего каждый день ходить, но мои-то хоть живут тут в десяти минутах ходьбы… В общем, держись, дочка, и не иди на поводу, у меня у самой свекровь такая была, – закончила пожилая женщина, погружаясь в воспоминания.