Почти сразу же остро встал вопрос о переезде. Приближался к концу сентябрь, и через несколько дней предстояло вносить арендную плату за съемную квартиру, можно было, конечно, не торопиться еще месяц и за это время все спокойно перевезти, но, с другой стороны, лишних денег тоже не было, поэтому, немного поразмыслив, переезд Катя решила организовать уже в эти выходные, тем более что шеф после ее звонка сделал все необходимые распоряжения, и переезжать можно было уже сегодня. Выйдя из общежития и пройдя метров двести, Катя поймала маршрутку – нужно было заехать к тете Наде за детьми. После разговора с шефом, понимая, что забрать детей с продленки она сама уже не успевает, Катя позвонила тетушке, которая нередко выручала ее в таких ситуациях. «И как только Витька мог предложить, чтобы я бросила столько сделавшую для нас тетю Надю одну, уехав в Голландию», – промелькнула мысль о бывшем муже. Но Катя постаралась эту мысль отогнать, сейчас было не до этого, слишком многое предстояло сделать, и, трясясь в маршрутке, Катя стала мысленно перечислять все, что предстояло сделать хотя бы этим вечером: забрать детей – ну для этого она уже и едет к тетушке, зайти в магазин – дома закончился хлеб, да и фруктов детям надо купить. Кроме того, в магазине Катя решила запастись и пустыми коробками для предстоящей упаковки вещей, именно так она обычно и поступала, когда они с мужем и детьми переезжали с одной съемной квартиры на другую. Мысли о предстоящих делах вихрем крутились в Катиной голове, выстраиваясь все в той же голове, наверное, в километровый список, и она усилием воли заставила себя не думать о них, по крайней мере, до тех пор, пока хотя бы часть их не будет сделана.
Дома Катя накормила детей – есть самой ей почему-то совсем не хотелось – и первым делом включила стиральную машину – не перевозить же грязные вещи, тем более что к утру, скорее всего, все высохнет, после чего, заглянув в холодильник, вытащила из него кастрюльку с супом и остатки жаркого, переложив их содержимое в контейнеры. Решив, что в оставшиеся два, точнее, даже полтора дня еду можно будет готовить и в немногочисленной хозяйской посуде, Кате приступила к упаковке. Впрочем, своей посуды у Кати тоже было немного: три кастрюльки, две сковородки, набор тарелок, чашек да столовые приборы – вот почти и все. Вторая коробка, предназначенная для посуды, осталась наполовину пустой, а потому, поразмыслив и произведя кое-какую рокировку, Катя поставила во вторую коробку свою незаменимую помощницу – мультиварку и маленький ручной блендер, который покупала, чтобы готовить детям всевозможные пюре, когда те были совсем маленькими. После этого, решив сделать небольшую передышку, поставила на плиту чайник и, пока он закипал, заглянула в комнату – дети, привычные к переездам, собирали свои игрушки. Катя помогла сложить им книги и канцтовары, оставив лишь сборник рассказов Драгунского, которые ее дети читали по вечерам, точнее, читала в основном Ритуська, Никитка же, хотя и умел читать, читал пока весьма медленно и по слогам, и сестра, долго не выдерживающая подобного чтения, отбирала книгу. Никитка обижался, сопел, но вскоре, захваченный сюжетом очередного рассказа, внимательно слушал сестру. Впрочем, в последнее время Ритуська сама иногда стала подсовывать книгу брату, прося дочитать или, наоборот, начать чтение какого-нибудь рассказа, а потом внимательно и строго следила за его чтением, поправляя ошибки – примеряла на себя роль учительницы. Никитка на замечания не обижался, охотно подхватывая правила игры, и Катя вскоре перестала беспокоиться, что дочь отобьет у сына желание к самостоятельному чтению. Еще раз осмотрев комнату и мысленно прикидывая фронт предстоящих работ, Катя удалилась на кухню под первые слова рассказа «Друг детства», пожалуй, самого любимого рассказа Никитки, ведь у него самого был такой же друг – коричневый и потертый от времени и частых игр медвежонок, подаренный ему на первый день рождения и с тех пор являющийся верным его спутником.