– Так земли своей нет, от крестьян зависим. А им плевать на нас – получайте надел как все, да земские сборы с него платите. А мы еще подати платили, лишь семь лет назад с казаков их убрали, ибо казак не платит налогов, а служит взамен. Ты сам смотри – кто с крестьянами в одном селе живет, тот мается всю жизнь в нищете. Пашни ему худые, земли малость самую отрезаете. Вот ты – сколько земли имеешь?
– На четыре души у меня, Семен Кузьмич, ровно тридцать десятин пашни, выгонов и покосов. У тебя столько же, но на три души, – не удержался от ехидства староста. – И треть из них ты не обрабатываешь, а мне же в аренду сдаешь, хотя и берешь по-божески, грех жаловаться.
– А по закону у меня должно быть девяносто десятин, по тридцать на казачью душу. Как же на службу снаряжаться, ведь за коня и снаряжение до войны я двести пятьдесят рубликов кровных платил. А я трех снарядил, да теперь мне и четвертого снаряжать надобно. Это как?
– Это я понимаю, а ты крестьянам или новоселам втолкуй, им по боку, что ты казак. Ты сынов двух старших в Медведево переселил, там им полный казачий пай отвели из нарезанных отводов прошлого года. А почему сам не переехал туда же, как все, вам же, казакам, там чуть ли не две тысячи десятин земли на поселок отвели…
– Отвели. Наконец-то, полвека прошло, как без земли живем, от службы многие только пропитание имеют. Я бы хоть завтра туда съехал с превеликим удовольствием, со своими казаками жить. А дом, а хозяйство, а могилы пращуров моих? Куда деть прикажешь?
– Так переходи в общество, мы тебя с радостью примем. И от службы, и от тягот избавишься, от расходов на снаряжение. Ты же справный хозяин, рачительный, даже в городе недвижимость имел…
– Многие подались из казаков, облегчение ища. Но я родился казаком и помру им, и родительский завет полностью выполню, детям и внукам накажу накрепко. Так что не искушай! А сами-то почему в крестьянах из казаков состоите, почто в простые крестьяне не приписываетесь?
– А потому и не приписываемся, что о той казачьей жизни очень многие помнят. И кровь казачья у многих. Вот и надеемся вернуться, как закон примут. Бабы наши все рожают и рожают деток, а только крестьян казачьих сколько было, столько и осталось. Почему, спрашивается? Да ожидание всех нас замучило, вот в крестьяне и подаются от безысходности. Это наша земля, а власти ее новоселам дают, от нас отбирают. Это как же – хозяина грабят, а работнику пришлому дают?! Власть и вас, и нас как пасынков держала, завтрами кормила. А цыган сучку такими завтраками только неделю кормил, так она у него и померла от голода. А мы-то живем!