Ведь наверняка он привык к другой реакции женщин на свою персону. Бред, уже вечером того же дня она семенила рядом с ним как послушная собачонка, которую, присвистнув, позвали на прогулку…
Даша тяжело вздохнула, и Виктор перевёл на неё взгляд.
– Может, вы поспите, пока мы не приехали? Как я понимаю, вы своё недоспали, а у нас впереди длительная пешая прогулка, и силы ещё понадобятся.
Даша лишь кивнула, выдавив слабую улыбку.
Его запах дразнил её ноздри.
Почему она всегда так остро его чувствует? Интересно, что у него за парфюм?
Её мысли разлетаются по закоулкам сознания, лишь только слышат этот аромат. Спросить неудобно, но если бы она узнала, то точно приобрела бы его по возвращении домой.
А может, дело в носителе этого парфюма, а не в самом запахе?
Даша откинула голову на спинку сиденья и провалилась в сон. Ей снились зелёные рисовые поля и монахи в оранжевых одеждах…
Виктор наблюдал, как она спит, и её тепло и тонкий аромат духов вызвали в нём желание.
«Этого ещё не хватало!», – подумал он. – «Чёрта с два! Не бывать этому. Просто она…».
Он не знал, как самому себе объяснить то, что его тянет к ней какой-то непреодолимой силой.
Уставившись в окно, Виктор задумался о работе и делах, чтобы хоть как-то переключиться с мыслей об этом миниатюрном рыжем создании, посапывающем на его плече…
По мере того как автомобиль взбирался всё выше и выше в горы, ландшафт сменяли джунгли, а затем за окном всё чаще стали появляться холмы и горные склоны.
Даша проспала почти всю дорогу и очнулась, когда машина уже взбиралась на последний виток серпантина, приближая их к заветной цели. Она открыла глаза и поняла, что спит у Виктора на груди, к тому же он обнимает её за плечи, уютно прижимая к себе.
– Ой! Простите… – Даша испуганно протёрла глаза и попыталась отстраниться, но когда Виктор остановил это движение, она резко подняла на него взгляд.
Его чувственные губы улыбались, и они были так близко…
– Суматоха, суматоха, немцы в городе! – Виктор смеялся.
И Даша разозлилась.
– Отпустите меня, пожалуйста, – заявила она твёрдо, никак не реагируя на его шутку.
– А то – что? – он перестал смеяться, но его глаза по-прежнему лучились улыбкой.
Ощущая тревогу и одновременно возбуждение, её сердце участило удары, и Виктор, как будто почувствовав эту перемену, пояснил: