Они прошли несколько шагов и, свернув за угол, увидели открытую дверь в кухню из которой неслись аппетитные запахи и какие-то странные звуки. Подкравшись к порогу, Ахочинес осторожно заглянула за дверь: в огромном помещении, освещаемом ровным жёлтым светом масляных лампад, стояли высокие поварские столы, печи, огромные медные чаны, а многочисленные кастрюли, сковородки и миски были развешаны вокруг по стенам. Никого в кухне не было видно, однако откуда-то слышался смех и шумная возня.
Девочка попятилась, и Бегунку пришлось опять дёрнуть её за волосы.
– В большом чане кто-то сидит. Подойди и постучи по его краю.
Ахочинес отрицательно покачала головой.
– Трусиха! Слушайся меня… а то убегу!
Глубоко вздохнув и сжав для храбрости кулаки, Ахочинес на цыпочках подкралась к чану и гулко хлопнув по его краю ладонью, торопливо отступила на пару шагов.
Смех и возня мгновенно стихли и вскоре над краем появились две чумазые физиономии. Две пары настороженных карих глаз встретились с испуганными чёрными.
– Вы кто? ― спросила Ахочинес, борясь с желанием убежать.
– Младшие помощники повара, Мофф и Птиф.
Двое ребятишек лет семи ловко выбрались из чана и предстали перед девочкой смущённо стряхивая с фартуков горелые крошки.
– А ты… наверно Ахочинес?
Ребята с любопытством и робостью разглядывали и нежданного гостя, и странного зверька, сидящего у него на плече.
– А что вы делали в этой штуковине?
– Очищали дно котла от пригоревшей каши.
«Спроси для нас еды», ― еле слышно прошептал Бегунок толкая девочку в плечо.
– Э… моя мышь проголодалась… ― смущённо потупила взгляд Ахочинес. – Нет ли у вас…
«Киселя и фруктов».
– Киселя, фруктов и… немного хлеба?
Ребятишки бросились в разные стороны быстро выставляя на стол то, что удалось найти: большую миску киселя, странные, не знакомые Бегунку фрукты и обрезки чудно пахнущего сладкого пирога.
Радостно вскрикнув, Бегунок соскочил с плеча девочки на стол и принялся жадно хватать куски пирога запивая их киселём. Ребятишки, открыв рот неотрывно смотрели как странное существо стремительно поглощает еду, раздуваясь прямо на глазах.
– Можно я тоже съем что-нибудь?
Робко спросила Ахочинес, близкая к обмороку от сильного сытного духа.
– Конечно господин. К сожалению, всё самое лучшее унесли на праздник, и если вы не станете на нас сердиться, мы сможем предложить ещё кашу и мясо.