- Ничего лучше не сумел придумать? - поднял голову и пристально
посмотрел на Хана Головин. - Во-первых, нас ждут, дело срочное,
настолько срочное, что я даже мстил на бегу, так, походя.
Во-вторых, одним днем не ограничимся, в-третьих, они заползут
обратно на борт с больной головой, и все заново, только с более
худшими последствиями. Хорошо хоть, штатные артефакты сдали.
- Ага, но только штатные, - с максимум сарказма, согласился Хан.
- Да у каждого в личных вещах запасная перчатка или трофейный жезл
заныкан. А то и не по одному артефакту. То, что положено иметь,
они, конечно, по описи сдали, а вот остальное...
Головин вздохнул.
- А то я не знаю, у меня у самого есть кое-что про запас. Но ты
знаешь, что будет, если они начнут выяснять отношения с помощью
артефактов. Я всех предупредил, прикажу опуститься на землю, вызову
на поединок и убью, не взирая на заслуги. Так что, если кто
попадется, пусть на себя пеняет. Пока они рожи друг другу чистят
кулаками, все не так плохо.
Сглазил, все случилось к вечеру пятого дня.
- Господин капитан, командир первой полусотни Ролк, - раздался
усталый и злой голос из переговорника, - спуститесь в трюм, беда у
нас.
Головин вздохнул, предчувствуя плохое, и на всякий случай
натянул фальшивую перчатку. Хан спрыгнул с койки и, потянувшись,
первым выскочил в коридор. Там уже, спеша в том же направлении, шел
капитан посудины, которая звалась «Долш Расс» (в переводе поэтично
«Северный ветер»).
- Вот никогда больше не буду брать контракт на подобные
перевозки, - поравнявшись с Головиным, зло бросил тот.
- Господин Затт, может, скажите что случилось?
- Ничего хорошего, господин капитан. Ваш наемник серьезно ранил
моего человека. Повздорили по вине вашего, а когда Рол, здоровенный
парень, дал тому в морду, ваш боец ему в брюхо артефактный клинок
загнал. Мой, говорят, еще жив, вашего свои же связали.
- Если все так, он будет наказан, - зло ответил Головин.
- Наказан? Вы шутите? Через час будет крупный город, мы
приземлимся, и я сдам вашего страже. Они с помощью артефакта
допросят, а потом либо каторга лет на пять, либо повесят
вообще.
- Никакой стражи, - четко и почти по слогам процедил Головин, -
но приземлиться вам придется, а потом вы сами увидите, что с этим
человеком произойдет. Ваш человек жив?
Капитан кивнул, ему не нравилось то, что происходило, но Дорки
платили щедро.