В предрассветной Москве посреди темной комнаты стояла обнаженная женщина и пыталась разглядеть, что происходит с человеком, лежащим перед ней на постели.
– Кто ты на самом деле? – спросила она.
– Брат, – ответил он, едва ворочая языком.
– Чей? – спросила она.
– Брат Иисуса, – ответил он, задыхаясь.
– Это такая секта? – спросила она.
– Нет, – сказал он, – это такое счастье.
Слова его прозвучали так тихо, что она не смогла разобрать, как это все было сказано – с оттенком иронии или же с оттенком грусти.
А он все ждал, что откуда-то из глубины закрытого облаками неба возникнет шаровая молния и медленно подплывет к форточке, остановившись у самого ее края. И тогда комната наполнится таким ярким светом, который не высветит, а, наоборот, поглотит все находящиеся в ней предметы. И женщина захочет закричать и закрыть лицо руками, но не сможет сделать ни того ни другого. Шаровая молния, словно гипнотизируя ее, будет покачиваться у окна, а потом с громким треском взорвется сотней искрящихся осколков. И лишь он один будет знать о том, что это вечность салютует сама себе, ибо в ней и только в ней соединилось неразрывно ощущение испепеляющей боли и одновременно с этим такие глубины чувственного наслаждения, какие человек может испытать лишь дважды – в момент рождения и в момент смерти.
Он ждал, но ничего этого не было.
А из тайников его памяти возник взгляд Иисуса, который он так хорошо запомнил тогда в Назарете, взгляд, который он нес по жизни, изнемогая от непосильного груза сострадания и любви.
Когда женщина, стоящая посреди комнаты, увидела, что человек, только что говоривший с ней, откинулся на подушки и стал дышать тяжело и прерывисто, она бросилась к окну, чтобы впустить в комнату как можно больше свежего воздуха. Но едва она распахнула створки и выглянула наружу, как тотчас же отшатнулась, – прямо на нее с затянутого облаками неба медленно опускалось огненное ядро шаровой молнии.
Через девять дней Эльза пришла на кладбище, чтобы положить цветы на его последнее пристанище. К глубочайшему своему удивлению, она никак не могла отыскать место, где было совершено недавнее погребение. Несколько часов потратила она на то, чтобы обойти территорию, заставленную надгробьями. Напрасно. Она вознамерилась уже было пройти в администрацию, чтобы навести там необходимые справки, но, к ужасу своему, поняла, что не знает толком ни настоящего имени, ни фамилии, ни даты рождения того, чью могилу отчаялась уже разыскать. Она стала мысленно перебирать все варианты, пытаясь сообразить, каким образом можно отыскать его исчезнувшие следы, и вдруг отчетливо осознала, что вряд ли на земле вообще существует такое место, где мог бы быть зарегистрирован человек со странным именем – Брат Иисуса.