Но вот в будущее… то бишь вверх – о, это дело для меня всегда было нелюбимым и затруднительным. Шаг за шагом все выше и выше – и на каждом следующем шагу все труднее и безотраднее. Между будущим и тобою также нет ничего – одно только расстояние, лишь отрезок пространства. В небе, на этих уютных с виду облаках, не живет ни одно живое существо. Но зато столько их, этих самых живых существ, устремляются под землю, в норки, в глубины моря, в водяную бездну!
А ведь только вверху, намного выше облаков, начинается озоновый слой атмосферы, тончайшая Онлирия, которая является защитным слоем для всей жизни на земле. Этот слой объемлет шар земной, как детское место плода, и содержит в себе субстанцию всех райских радостей. И люди догадались об этом, поэтому так часто с надеждой смотрят на небо. Ни один зверь, никакой червь или земноводная тварь, ни одна рыба или моллюск не смотрят задумчиво в небо. Они как будто не знают о его существовании…
Я увидел, наконец, ту самую боковую дорогу, которая уходила вниз от туристической трассы. Свернув на нее, я пошел с облегченной душою не вверх, а вниз. И за поворотом серпантина увидел идущих навстречу мне старушку в белой шелковой рубашке с длинными рукавами, застегнутыми на запястьях черными большими пуговицами, в черных шелковых брюках, и бежавшую перед ней лохматую белую собачку на длинном поводке. Увидев меня и соизмерив скромную ширину дороги, вырубленной в камнях, с длиною поводка, старушка быстренько сократила ее, перебирая обеими руками и собирая в широкие петли собачью веревку. Это была худенькая чистенькая старушка с аккуратно завитой белой головкой, в черных солнцезащитных очках. Она с собачкой, с лохматой белой болонкой, у которой мордочка была уморительно сердитой и самодовольной, прошла мимо меня и удалилась вверх, в будущее. И я знал, что встретил ее в день своей смерти.
Совершенно бездумно, рассеянно я спрыгнул со скалы вниз и, пролетая мимо многих эпизодов своего прошлого, вдруг увидел совсем недалекое, на расстоянии всего несколько веков: древовидный реликтовый одуванчик Родэй кивнул мне зеленой, взлохмаченной, как у папуаса, головою. Скорее всего, никогда уже, то есть нигде, я после этого не встречал его, – мелькнуло в моей голове. Ведь и то удивительно и невероятно, что мы с Родэем аж дважды увиделись в жизни…