– Господа, может, хватит о пушках, – усмехнулся младший штурман мичман Де-Ливрон 5-й. – Что слышно в городе?
– Не могу ничего сказать, любезнейший Борис Рудольфович, спросите лучше у Ломана.
Только что вернувшийся с минных складов мичман Ломан отставил в сторону стакан с чаем и пожал плечами.
– Ничего особенного, разве что все японские подданные сидят на чемоданах, готовые при первом сигнале своего консула покинуть наш богом спасаемый Порт-Артур.
– Похоже, они готовятся к войне.
– Ну и пусть, что господь ни делает, все к лучшему! А то стоим на рейде, как привязанные, непонятно зачем. И не в кампании, и не в резерве. Вроде и не в море, и на берег не отпускают. Девочки наши скоро про нас забудут и уйдут к армейским.
– Вам бы все девочки, Константин Владимирович, – прервал его Лутонин, – а между тем дело серьезное.
– Да я не против, Сергей Иванович, просто хочется какой-то определенности. Кстати, никогда не угадаете, кого я встретил на пристани.
– Э… Матильду Кшесинскую с кордебалетом?
– Тьфу на вас, господа! Но в некотором роде не хуже.
– Не томите.
– Это будет особенно вам интересно, Алексей Михайлович.
– Слушаю вас.
– Некто, назвавшийся Прохором Сапожниковым, узнав, что мы с «Полтавы», слезно просил матросов передать вашему императорскому высочеству, что снял для вас дом в Старом городе и нижайше просит посетить его, с тем дабы ознакомиться. Каково?
– Любопытно-любопытно, а кто сей Прохор?
– Мой камер-лакей, – вздохнул Алеша, – действительно, он должен был найти квартиру или дом для меня, но я совсем запамятовал.
– Если вам, Алексей Михайлович, необходимо устроить личные дела, – проговорил Лутонин, – то только скажите.
– Пустое, Сергей Иванович, успеется еще. Хотя, если возможно, дайте увольнительную моему Архипычу, он все устроит.
– А я бы на вашем месте не отказывался, – не унимался Ломан, – тем более что расположена ваша резиденция в определенном смысле весьма удачно!
– О чем вы?
– Ну, судя по описанию, ваш верный Прохор снял вам дом небезызвестного господина Генри Вонга.
– Позвольте, – расхохотались присутствующие, – да это же рядом с заведением мамаши Фуань!
– Простите, не понял, – растерянно переспросил Алеша, – а что за заведение у этой мамаши?
Эти слова были встречены еще большим ликованием. Наконец, Ломан сжалился и шепнул на ухо великому князю, что это заведение не что иное, как «веселый дом». Алексей Михайлович сначала побледнел, потом покраснел, но так ничего и не сказал.