Четвёртый этаж встретил меня безлюдьем, шикарными дверями, ковровыми дорожками и сдержанной отделкой стен. Никакого модерна. Скорее, декларативная строгость солидного, уважающего себя частного клуба.
Все двери на этаже были плотно закрыты, кроме одной, ведущей в офис под номером 412. Я подошла к ней и громко постучала.
– Входите, – раздался Мишин голос, и я последовала приглашению.
Перед моими глазами предстала небольшая приёмная, очень уютная и светлая. У окна – секретарский бастион с неизменным компьютером и прочими техническими новшествами и канцелярской атрибутикой. Сейчас вращающееся кресло за этой выставкой достижений современной микроэлектроники пустовало.
Миновав полуоткрытую дверь, я попала в просторный зал с тремя огромными полукруглыми окнами, начинавшимися чуть ли не от пола. От этого казалось, что помещение прямо-таки залито светом. У дальней стены стоял угловой, бежевой кожи, диван с двумя креслами, расставленными вокруг журнального столика, инкрустированного перламутром.
На диване расположились Миша с Константином Эдуардовичем и о чем-то беседовали. На обоих собеседниках были светлые рубашки с короткими рукавами, что свидетельствовало о неформальном характере нашей встречи. А на подлокотнике одного из кресел красовалась незнакомая мне девица, выставив напоказ длинные ноги. Она рассматривала свои ногти, отчаянно зевая при этом. Ее короткая юбка и куцая кофточка были, на мой взгляд, совершенно неприличны, но, по крайней мере, наличествовали. Судя по внешности и повадкам, её лишь недавно увели с подиума и перековать в социально полезное существо не успели.
– О-о-о! Наконец-то, здравствуйте, Валерия Михайловна! – загудел гигант и стремительно поднявшись, двинулся ко мне навстречу. – Целое лето, считай, не виделись!
Он легко приподнял меня и поцеловал в щеку. Я несколько опешила от подобной фамильярности, но сдержалась. Сама ведь дала повод в прошлом году добавить к чисто профессиональным отношениям и приятельские.
– А загорели как! – восхищённо продолжил он, осматривая меня, словно на выставке. – Да и вообще, смотритесь на тысячу баксов!
– На две! – буркнула я, поправляя помявшийся пиджак и заново перевязывая шарф.
– Что на две? – не понял Миша.
– На две тысячи долларов выгляжу, а не на тысячу! – наградила я его колючим взглядом.