Вероятно, снотворное им распознать не удалось.
– Но это ещё цветочки, – продолжила девчонка. – На барона повесили и прокравшихся в Бронкастер нелюдей. Подозревают в сговоре с врагами Алькасара. А за покушение на королевскую семью одно наказание – смерть.
– Что за ерунда?! – возмущался я. – Он ведь рубился с неприятелем, рисковал жизнью не меньше других. Разве этого мало, чтобы доказать невиновность?
Глядя в пол, Хани вздохнула.
– Если бы не рубился, то уже обезглавили бы, а так суд.
– Нашли козла отпущения, – подытожил я и почесал подбородок. – Когда и где суд? Кто адвокат? Кто прокурор?
– Э-э-э… – растерялась она. – Суд пройдёт здесь.
– Я ведь пять минут назад пришёл в себя! «Здесь» – это где?
Хани не выдержала и топнула.
– Хватит на меня орать, милорд! Злые вы все! Слово хрупкой девушке сказать не даёте! Будто я знаю, в какой момент вы очухались. Разве не понятно: мы в замке. Маги куда-то спешили, наверняка, на суд. А вот насчет всего остального – я затрудняюсь сказать… Уж извините, но не ведаю ваших «адвокат» и «прокурор», – закончила она измученным голосом.
Девчонка права – я нагрубил не по делу.
– Не обижайся, – виновато сказал я. – После вчерашнего голова совсем не варит.
– Ох, милорд, – переполненные грустью глаза смотрели на меня. – Почему мир такой жестокий? Зачем боги так поступают с нами? Бедный Георг! Я ведь даже не успела поцеловать его…
– Хватит причитать, а то я сам расплачусь.
Я не шутил: завыл бы от несправедливости. Нет, не могу я смириться с таким сценарием. Нужно что-то предпринять.
– Собираемся, Хани, да поскорее! Отвоюем барона, пока не поздно.
– Вы спасёте его? – просветлела девчонка.
– Мы будем не мы, если не получится! – объявил я и вскочил с кровати.
Ой, что-то в позвоночнике стрельнуло! Не сумев разогнуться, я упал обратно.
– Милорд?
– Уже идём! – прохрипел я. – Только бы с кровати подняться.
Каждое движение давалось с трудом. Хорошо же меня приложили эти паскудники, но ничего, я и с травмами посерьёзнее просыпался. Вот помню, на армейских соревнованиях пропустил боковой, болело почти неделю… Ладно, нет времени на воспоминания – Фонарь в беде.
Перед выходом я посмотрелся в большое зеркало напротив кровати. Вид, словно вышел из лесу промышлять разбоем: запекшаяся кровь на жилетке, штаны порваны в трёх местах, половины пуговиц на рубахе нет. Увидела бы Лаванда, что стало с её костюмом – отвертела бы голову.