Одна из двух роз - страница 25

Шрифт
Интервал


– Да, обсуждал их я, и Глостер прекрасно знает, что делает. Он давно уже догадался, что ради того, чтобы привезти вас сюда навсегда, я готов был подписать все, что угодно, что мир был только предлогом. Вы были самым главным…

– И вы теперь сожалеете.

– Нет. Я никогда ни о чем не пожалею, даже если заплачу за это жизнью. Но английский народ не разделяет моих чувств. Его разжигает Глостер, и он мечтает о новой войне, мечтает вернуться во Францию и сражаться там. Реванш! У Глостера на устах нет другого слова. И мы ему мешаем.

– Ничего подобного! Пожалуйста, берите ваш реванш! Но вы же прекрасно знаете, что никакого реванша быть не может. Неужели люди не понимают, что сделают пушки французского короля с английскими солдатами, если снова начнется война? Прошли времена Креси и Азинкура, когда стрелы решали исход боя.

– Люди ничего об этом не знают. Они думают, что Англии нужен новый Генрих V. И я тоже иногда об этом подумываю.

Маргариту больно ранили слова Саффолка, и она испепелила его гневным взглядом.

– Вы забываетесь, милорд, – произнесла она сурово. – Ваши… сожаления оскорбительны для его величества короля, моего супруга. Супруга, которого я люблю и которого совсем недавно вы призывали защищать и наделять моей силой. Именно это я и стараюсь делать.

– Которого вы любите? В самом деле? – переспросил Саффолк голосом, полным муки.

– Не думаю, что вас это удивляет. Он добр, мягок, сострадателен к бедам и обидам и так близок к Богу!..

– Скажите, что вы почитаете его, мадам, но не говорите, что любите. Любовь – это совсем другое…

– Что же это такое?

Не в силах больше сдерживаться, Саффолк бросился к ногам своей королевы:

– Это то, что я испытываю к вам, мадам, безжалостный огонь, который пожирает меня и наполняет светом. Вы появились, и я стал по-иному видеть и чувствовать. И я уверен, что вы чувствуете то же самое, – прибавил он с внезапной дерзостью, заставившей Маргариту вздрогнуть.

– Замолчите, прошу вас! Вспомните, кому вы это говорите!

– Королеве, которую я жажду всеми силами души, женщине, которую я люблю превыше всего в мире и которой я отдаю свою жизнь…

Он схватил ее руки, и молодая женщина вынуждена была невольно к нему наклониться.

– Будьте милосердны и честны ради нас обоих! С тех пор как вы здесь, мы испытываем одинаковые муки. Словно два узника, смотрим друг на друга сквозь решетку тюрьмы, не имея возможности прикоснуться и прильнуть. Сегодняшнее нападение – только начало. Глостер знает, что я вас люблю, и подозревает, что вы тоже меня любите. Отныне он не оставит меня в покое, теперь я всегда в опасности.