Толгаров кашлянул, взглянул на гонца и заявил:
– Ты вот что, парься в бане, харчевничай, отдыхай. Завтра утром скажу, чего я решил.
– Добро, боярин. Всеволод Михайлович велел по завершении разговора напомнить, что доля твоя четверть всего, что будет в кладе. А это целое состояние.
– Я и без того не бедный человек.
– Это так, но царь Иван Васильевич взялся наводить в государстве порядок. А коли так, то скоро прежнего раздолья вельможам не будет. Государю деньги потребуются на походы на Казань, войны с Крымским ханством. А где их взять? Придется вам, князьям да боярам, раскошелиться. Нрав у нового царя крутой. Не смотри, что он еще молод. Всеволод Михайлович опасается, что как бы не пришлось ему уходить в Литву или в Польшу. А там без денег делать нечего.
Толгаров на это ничего не сказал. Он и без Воронова прекрасно знал, какие планы вынашивал царь Иван Васильевич, не сомневался в том, что немалое число бояр ожидает опала.
– Эй, кто там за дверью?! – крикнул хозяин дома.
Послышался голос Ефима:
– Я, боярин.
– Для гонца все готово?
– Готово, боярин.
– Проводи его. – Толгаров посмотрел на Кубаря и заявил: – А ты из дома ни ногой! В отхожее место только. Это понятно?
– Конечно.
– Проводи его, Ефим, и позови ко мне Горина. Он на подворье? Не выезжал в город?
– Был тут и не собирался выезжать.
– Значит, ко мне его!
– Слушаюсь, боярин.
– Звал, Никита Демьянович? – спросил ключник, появившийся через пару минут.
– Звал. Ты что же умалчивал о том, что тверской разбойник Меченый – твой названый брат?
– Да какой он брат? – отмахнулся Горин. – Подобрал меня отец его, когда я подыхал с голоду. Да, было такое. Потом я работал вместе с ним. А с Козьмой мы как с самого начала не сдружились, так и потом все время были порознь. У него свои товарищи, у меня свои. А подрос, родственники на Москве объявились, я и съехал с Твери. Извиняй, боярин, а откуда ты про родство это узнал? Хотя к тебе же человек из Твери прибыл.
– А почему ты не удивился, когда я братца твоего не гробовых дел мастером назвал, а разбойником Меченым?
Ключник замялся.
– Так я это…
Боярин прервал слугу:
– Нет, Емельян, ты знал, что Пурьяк и Меченый – один и тот же человек.
– Винюсь, слыхал о том, но не более.
– Значит, ты не видишься с ним?
– Откуда? Я же всегда на виду, на подворье, при хозяйстве. Где бы я с ним встречался? Нет, как уехал из Твери, не видел его ни разу.