Остальные заключенные с удивлением посмотрели на человека. Им было жутко интересно, какие дела могут связывать Влада с длинноухим, но спросить никто не решался, они украдкой стали поглядывать на эту странную парочку.
– Итак – Нагроф первым начал разговор – ты тут грезишь о побеге, следовательно, у тебя должен быть, хоть какой-то план. Я весь превратился в слух.
– Вообще-то я над этим думаю, чуть ли не каждый день – развел руками пират – но, к сожалению, пока ничего путного придумать не удалось. Все мои мысли натыкаются на не преодолимые преграды. – Да, вы смертные умом не отличаетесь, – проворчал Перворожденный – что и говорить, тупые как пробки. Влад прикусил нижнюю губу.
«– Этот длинноухий уж слишком о себе высокого мнения, – подумал он – ну ни чего, он пока еще мне нужен, поэтому придется потерпеть. А как только мы отсюда выберемся, то недолго ему радоваться свободе, уж я постараюсь обеспечить».
Между ними воцарилось молчание. Заключенные вяло ковырялись ложками в тарелках, каждый разговаривал с кем-то, но иногда, они украдкой поглядывали на Нагрофа с Владом и пытались услышать, о чем они говорят. Однако заговорщики беседовали в пол голоса, и расслышать их не представлялось возможным.
– Значит так – прервал молчание эльф – я как старший и, конечно, самый умный беру на себя роль главного. Ты во всем будешь мне подчиняться, то есть, если я скажу прыгать, ты будешь прыгать, если скажу бежать, то ты будешь бежать, ну и так далее в том же духе. Но упаси тебя Вирмад оказаться предателем, тогда ты позавидуешь узнику в пыточной камере.
– Зря тратишь время, говоря такие вещи – грубо ответил пират – я не предатель и еще раз усомнишься во мне, то я и тебя освобожу как того гнома – человек злобно посмотрел на эльфа.
– Ну, да ладно – Нагроф закончил, есть и встал из-за стола – будут идеи, ты заходи, не стесняйся. Я, если что тоже поделюсь придуманным. Встречаться будем во время трапезы, ну или на крайний случай ночью, когда все спят, а теперь до свиданья.
Они разошлись только, увы, не друзьями, как хотел Влад, а просто подельниками. Более того, человек, вспыльчивый по характеру, затаил на Перворожденного обиду, а те, кто знал Влада, могли бы поклясться, что после этого Нагрофу не жить. Однако пока его удерживало дело, а что будет дальше, время покажет.