– Граждане Белоскалья, – обратилась королева к подданным, – сегодня здесь начинается миссия шмелелета и золотого шмеля! От ее результатов зависит наша судьба!
Все придворные воодушевленно зааплодировали, но Офрис нетерпеливо махнула им, и они тотчас затихли. У Фридриха, несмотря на жаркое солнце, снова побежали мурашки: от вида этих ярко разодетых подхалимов, которые как один по знаку Офрис смеются, аплодируют или отворачиваются, ему стало не по себе.
Кто-то повесил сумку на спину Брумзелю, кто-то протянул Фридриху рюкзак. А так как он не выказал ни малейшего намерения надеть его, ему без лишних слов вдели руки в лямки. Фридрих, словно во сне, не сопротивлялся и ничего не делал, а лишь наблюдал за происходящим и скоро, сам не зная как, очутился на спине у Брумзеля.
– А теперь, герои, – говорила Офрис, пока Брумзель залезал на балюстраду рядом с ней, где его все могли видеть, – отправляйтесь в путь! Королева желает вам удачи!
Брумзель отдал честь, и крылья его завибрировали. Через секунду он был уже в воздухе, замок остался позади, и они полетели над городом. Толпа внизу радостно кричала, но Фридрих зажмурился, стараясь не обращать внимания на эту неловкую сцену. Наверное, это был один из тех случаев, о которых ему часто доводилось слышать: когда женщина заставляет мужчину делать то, чего он вообще-то делать не хочет.
– Ты не мог бы лететь пониже? – спросил Фридрих, удостоверившись, что из замка их уже не видно.
Брумзель немного опустился.
– Что, хороша собой наша королева, да? – заговорил он.
– Э-э… что? – Вот только этого не хватало!
– Я про Офрис. Ты глаз с нее не сводил. Это со всеми так, – Брумзель усмехнулся. – Со мной тоже. Хотя она не шмелиха. В общем-то, совершенно не мой тип – с ее-то розовой кожей, двумя руками и ногами, светлыми волосами… Но иногда ловишь себя на том, что грезишь наяву.
– А, – отозвался Фридрих.
Его и так вовсе не радовало, что Брумзель видит его насквозь, а уж подробно обсуждать, что шмелей привлекает в женщинах, совершенно не хотелось.
– Ясно, конечно, что все это пустые мечты. Но она обворожительна, этого у нее не отнять. Если есть на свете женщина, перед красотой которой не устоит ни один мужчина, так это Офрис, да?
Фридрих молчал.
Через некоторое время Брумзель предложил:
– Ну посмотри хоть, что там в сумках есть, а?