Петр «в одиннадцать лет не умел еще ни читать, ни писать», но «книжки с картинками Петр любил».
«Он не умел правильно написать ни одной строки, и даже не знал, как отделить одно слово от другого, а писал три-четыре слова вместе с беспрестанными описками и недописками», хотя учить грамоте его начали, когда Петру не исполнилось и пяти лет:
«его начали учить грамоте. Учителем был ему назначен 12 марта 1677 года дьяк Никита Моисеевич Зотов».
Зато физически Петр развивался очень быстро и «11-летний Петр по развитости показался иноземному послу 16-летним юношей».
Выслушав наставления царицы Натальи о плохом обучении царя Петра, Федор низко кланялся и, пообещав, в очередной раз, приложить все силы для обучения Петра грамоте, уходил прочь с ее глаз, а царица после плотского удовольствия, просила у служанки сладко-кислого клюквенного морсу и испив его, уходила в опочивальню отдохнуть перед обедом. Так она проводила дни в Преображенском, поскольку царевна Софья отлучила мать-царицу от всех государственных дел.
Петр же, подсмотрев и подслушав плотские утехи матери и успокоившись битьем посуды, обычно убегал в дальний угол двора царской усадьбы, где проводился забой скота и птицы и насмотревшись, как живые бычки и бараны превращаются в освежеванные туши, царь вместе с подоспевшим к нему холопом Федей, продолжал метаться по терему, пока слуги не приглашали его к обеду.
Обед проходил в трапезной, вместе с матерью и ближними к ней боярами, главным среди которых был Иван Кириллович – брат царицы Натальи.
Петр ел много, жадно и торопливо, хватая куски мяса с разных блюд, а если день был постный, то ел сладости, избегая рыбы, которую не употреблял ни в каком виде, вызывая этим удивление матери и других застольников. Рыба у русского человека не исчезала со стола круглый год, благо что водилась во всех реках в изобилии и достаточно для пропитания и знатных людей и служивых и крестьян, а запретов на ловлю рыбы еще не было.
Петр не ел рыбы вовсе, потому что рыба водилась в воде, а «Петр чувствовал такое отвращение к воде, что дрожал и бледнел при виде ручья». Видимо, и здесь сказывалась его хазарская кровь, поскольку степняки тоже не ели рыбу. Петр также терпеть не мог бани и почти не мылся, уверяя мать, что ему становится дурно в бане, так что Наталья Кирилловна смирилась с этой странностью сына и не принуждала его ни к мытью в бане, ни к утреннему умыванию, наказав в слугам, чтобы они протирали царя по утрам влажной тряпочкой, смоченной настоем чистотела, что не избавляло царя от резкого запаха, исходившего от него даже в столь юном возрасте и сохраняющегося потом на протяжении всей жизни.