— Стой! — заорал Аркадий, привлекая внимание не только
охранника, но и всех находящихся в зале посетителей. —
Остановитесь! Пожалуйста!
Он успел схватить позитивщика за рукав пиджака уже возле самой
лестницы. Тот молча повернулся к Аркадию и, судя по всему,
моментально понял, что парень оказался здесь не просто так и пришёл
по его душу.
— Стой! — еще раз выдохнул Аркадий. — Стой, или пожалеешь.
Он украдкой показал позитивщику короткий серебряный стилет. Нет,
информации о том, что эти твари боятся серебра, нигде не было. Но
Аркадий никогда не считался полноценной боевой единицей, поэтому и
нормального оружия у него с собой не было. Его удел думать и
таскать бесчисленные неработающие артефакты.
Позитивщик дёрнул рукой, пытаясь вырваться, и Аркадий прижал
стилет к обтянутому рубашкой боку.
— Стой! — постарался придать своему голосу солидности юноша. —
Дырок натыкаю, свистеть при ходьбе будешь.
Мужчина дёрнул рукой ещё раз, но как-то вяленько, как будто
признавал поражение и был готов сдаться на волю победителя. Он
повернул к юноше своё лицо, которое оказалось неестественно блёклым
и покрытым мелкой сеточкой проступающих через кожу сосудов.
Внешность позитивщика оставляла весьма отвратное впечатление, но
самым неприятным зрелищем были глаза. Водянистые, с тусклыми, как
будто декоративными зрачками, они смотрелись на лице инородными
образованиями, украденными где-то в рыбном ряду на рынке.
Позитивщик открыл и закрыл рот, затем бросил взгляд за спину
Аркадия и снова открыл рот.
«Он же не разговаривает, — вспомнил юноша. — Что он тогда
делает? Пытается волнами общаться?»
В этот момент Аркадий понял, что его мысли перестали быть
чёткими. Краски вокруг поблекли, а в области живота появилась
неприятная сосущая пустота.
«Это что же? — как-то отстранённо подумал юноша. — Тварь решила
испробовать свои способности на мне? Какое мерзкое состояние!»
И тут Аркадия накрыло с головой! Чувство стыда от собственной
беспомощности, что он неспособен в одиночку задержать не самую
опасную тварь, страх, что его вышибут из команды, коллектива, в
котором он только-только начал осознавать собственную значимость,
зависть по отношению к более удачливым коллегам… даже тщательно
скрываемый и загнанный в самые глубины подсознания комплекс
неполноценности из-за отсутствия хоть какой-либо нормальной личной
жизни — и тот внезапно выплыл наружу, добавляя свою лепту в общее
состояние упадка и хандры.