Какие после такой выволочки могут быть вопросы. Фаза остановился
у окна, увидел, как в «сартире» распахнулась дверь, из него вышел
Пижон. Одетый уже куда грязнее, мятее, стоптаннее, а именно в свою
повседневную форму. С засученными рукавами нес ведро со шваброй.
Фаза печально усмехнулся, пробубнил под нос: «Шишал - мышал, пернул
- вышел. Вот куда с таким вахмурком? И оставить не могу».
Через минуту внимание сержанта привлекла группа спецов, которые
от второго КПП шли в сторону «отстойника». Они были в полной
экипировке, раздутые бронниками, вооруженные, пыльные и усталые.
Четверо из пятерых несли за боковые петли длинный снарядный ящик.
Немногочисленные стрелки, которые попадались навстречу,
останавливались, рассматривали их и провожали взглядами. К окнам
кубриков прилипли смутные лица. Все смотрели на вернувшееся звено
и, как Фаза считали. Их было пять, а не шесть. Хмурые обветренные
лица, выражали скорбь и сосредоточенность.
Группа Ящера - узнал Фаза, но самого звеньевого не видел. Его
трудно было не заметить - два тридцать роста, плечистый, кроме
того, на шлеме белой краской трафаретные «СГ». В груди
зашевелилось, заворочалось нехорошее предчувствие. Была
вероятность, что звеньевой задержался на КПП и что-то перетирает с
дежурным. Может, даже по контрабанде. «Да, мало ли что. Ящер всегда
возвращался. Я пришел, а он уже был здесь. Чертову зону знает как
свои пять пальцев». Но эти лица… В скверном предчувствии сержант не
заметил, как стал потирать левой ладонью кулак правой. Ящер все не
появлялся. А когда Фаза рассмотрел на плече последнего спецназовца
второй автомат, все понял.
Он помрачнел. Мысленно отсалютовал погибшему товарищу, мельком
вспомнил вечно угрюмое с перекатывающимися желваками лицо, отчего,
казалось, что злость его не проходящая, и он постоянно
сдерживается, чтобы не послать всех куда подальше.
«Так и я когда-нибудь, - подумал сержант с покорностью судьбе.
Словно сами небеса приковали его к Зоне и определили место до
скончания дней. Хотел ли он что-то менять? Вряд ли. Привык быть
здесь, ходить по этой гадской зараженной земле. Привык к своим
"фазерботам", к армейским порядкам, казенному быту. Где ни о чем
голова не болит, где тебя обуют, оденут, вооружат, дадут кров, а
если надо и кровь. Где все четко, понятно. Где сама смерть
возведена в традицию, в мрачную, но неотъемлемую часть рискового
ремесла. Где танец с костлявой - та самая горчинка, без которой не
чувствуется в полной мере вкус жизни. Гурманов такого рода
агентство «Солдат удачи» собирало по всем простором бывшего
союза.