Сержант оторвал еще один стебель, который заполз-таки под
воротник. Шипастые отростки в его пальцах блестели мокрым, на шее
парня застыл красный мазок. «Прорастает». Пижон страдальчески
кривился и стонал. Звеньевой усмехнулся, отбросил стебель: «Надо бы
присовокупить к допросу с пристрастием». В голове возник цветочный
горшок с распустившимся «правдоделом».
- Если слышишь, кивни, - звеньевой склонился ниже.
Беглец лишь моргнул.
- Ладно, сойдет и так. Слушай сюда, скотинка не благодарная, и
не перебивай. Здесь бежать некуда. Тем более, таким, как ты. Это
Зона, «сала'жий ты зелепа'н». Думаешь, на кордоне пропустят? Хрена
с два. Тебя искромсают в кашу, как любого другого мутанта. Мы тут
на птичьих правах. Никто о нас знать не знает, тем более вэвэшники.
Им по фиг кого свинцом шпиговать. Я бы тебя, придурка, бросил, но
есть обстоятельства… И главное - ты мне должен. Много должен. Пока
не расплатишься, я тебя - дербма кусок, никуда не отпущу, - сержант
протянул руку, оборвал росток, навострившийся Пижону в нос. Парень
продолжал часто сглатывать и трястись. Звеньевой догадывался,
хищные стебли нашли дорожку к телу и уже делают свое дело. Он даже
был рад этому, рад той боли, которую испытывал беглец. Огорчало,
что тот слушает его не в полной мере. Тем не менее, продолжал
говорить в надежде, что хоть немногое задержится в бритой
голове.
- Чтобы тебе было неповадно впредь бегать, герой гомексов,
преподам тебе урок. В моей аптечке имеется антидот и тебе, как ты,
наверное, уже догадался, умереть не дам, - сержант говорил не
спеша, вкрадчиво, время от времени стрелял взглядом по сторонам и
прислушивался к свирепой темноте. - Только использую не сразу. Дам
тебе прочувствовать…, - он заметил как, в судороге затряслась левая
рука парня, пальцы на ней нервно зашевелились.
- Что такое? - без капли сострадания поинтересовался
звеньевой.
Под кожей на шее сине-зеленая венка пробивала себе дорожку вверх
к уху. Чтобы рассмотреть лучше сержант сместил луч и приблизил
фонарь.
Лишь на первый взгляд вздувшаяся волнистая дорожка, тянущаяся
из-под воротничка, походила на кровеносный сосуд. - Э-э-э… - не
спешил сержант с выводами и все рассматривал паразита. Словно
червяк, стебель подбирался, подтягивался, утолщался, затем переднюю
часть проталкивал вперед, то ли по вене, то ли искал проход в
подкожном пространстве. Вытягивался, утончался, затем из него
вылезали крошечные крючки, которые цеплялись за плоть, отчего та
морщилась, словно капроновый чулок на зацепке, и подтягивал
остальное тело. Снова утолщался… - э-э-э, - раздумывал сержант,
затем сморгнул и продолжил, - прочувствовать весь спектр чувств.
Как-то по-дурацки - прочувствовать чувства. Прочувствовать всю
палитру переживаний, - сержант неотрывно смотрел на процесс
прорастания. - Да, именно так. Прочувствовать, мать твою, что такое
Зона, кем и чем она заселена. Чтобы раз и навсегда зарубил себе на
носу, в следующий раз я могу рядом не оказаться или пройду мимо. И
помни, - он спешил сказать что хотел, так как Пижон выглядел, мягко
говоря, не бодро, - язык распустишь - подрежу, никакая мамахин не
спасет. Тем более…