Заброды, встречающиеся почти в каждом сарае, пригодились как
нельзя кстати. Донная жижа доходила стрелкам до колен, а
низкорослому Ссэру до середины бедер. Не будь в бронемасках
респираторов, от вони, источаемой рекой, все бы задохнулись еще на
подходе.
Плыли молча, вглядываясь сквозь тонкую поволоку химических
испарений в темные берега, вслушиваясь в предрассветную сонную
тишину. На открытой воде все без исключения чувствовали себя
беззащитными. Угроза и страх вились вокруг назойливым гнусом,
несмотря на «самый спячный час», как любил говаривать нервный
Троха, - небольшой отрезок времени от четырех до шести утра. Сытые
мутанты возвращались в норы и берлоги, а вместе с ними прекращался
перестук пулеметов на кордоне. Мертвецкая тишина опускалась на
Зону. Но люди не мутанты, кто-то мог не спать, и так же, как отряд
спецназовцев воспользоваться затишьем.
Лодки плыли друг за другом. Вторая "казанка" коротким фалом
буксировала "вятку". Рама сидел на веслах и греб, как заводной.
Ритмично поднимал инструмент, заносил вперед, тихо опускал в воду,
цеплялся за нее лопастями, отклонялся назад, выпрямлял ноги,
одновременно подтягивал могучие руки. Лодка мягким толчком
устремлялась вперед. Тихо поскрипывали уключины.
Седой, который загребал на перво плоскодонке, почувствовал, что
теряет ход, как будто носом вошел в заросли рогоза. Он повернулся,
но ничего растительного не увидел. Это и понятно, они находились на
середине реки. Сделал еще неуверенный гребок. Весла вязли в воде,
словно в киселе. Спецназовец отпустил рукоятки, лодка быстро
остановилась, заглянул за борт.
Его примеру последовал Фаза. В темной воде ничего не было видно.
Выключить фонари он распорядился еще на берегу и теперь
довольствовался смутной картинкой.
Седой медленно поднял весло. С деревянной лопасти соскальзывало
в реку нечто напоминающее лягушачью икру - склизкое, желейное,
крупнозернистое.
- Рама, притормози, - проговорил Фаза, - мы здесь на какую-то
хрень наскочили, не думаю, что опасно, попробуем оплыть справа.
- Давай Седой отгребай назад, - распорядился сержант.
Без сложностей стрелок вытянул нос «казанки» из желейных масс.
Умело орудуя веслами, развернул лодку вправо, поплыл в обход
«родильного отделения». Он даже не пытался представлять, кто
вылупится из гигантских икринок и кто у этой мелюзги родители . Он
просто греб, добросовестно выполнял работу, вслушивался в плеск
воды.