– Ну, ничего себе парень себе место отхватил! Эти типы должны выстраиваться к нему в очередь.
– Такова жизнь, любовь моя: плохая слава забывается – деньги остаются дома!
* * *
Это были дни вина и роз, меда и смеха, приятных знакомств. Но так как все когда-нибудь заканчивается, однажды мелодия этой песни перестанет звучать так же внезапно, как началась.
Зависимость Анибала, которая, кажется, росла с каждой «горкой», подаренной ему Пабло, вызывала самые нелепые и обременительные сцены ревности, которые сменялись публичными признаниями в любви и порывами нежности. В прошлом, предназначенные для незнакомцев, сейчас они коснулись общих друзей и распространились даже на моих поклонников. После каждой ссоры следует расставание на сорок восемь часов, когда Анибал ищет утешения у бывшей подружки, двух девушек, дерущихся в грязи, или у трех танцовщиц фламенко. На третий день он звонит, умоляя вернуться к нему; часы уговоров, десятки роз и одна скупая слеза побеждают мое сопротивление… И все вновь начинается заново.
Однажды ночью мы сидели в элегантном баре с группой знакомых. Неожиданно мой молодой человек выхватил револьвер, направив его на двух поклонников, которые всего лишь попросили у меня автограф. Когда, почти через час, нашим друзьям удается разоружить его, я прошу их проводить меня домой. На этот раз, когда Анибал звонит, пытаясь оправдать произошедшее, я говорю ему:
– Если ты сегодня же бросишь кокаин, я буду заботиться о тебе и сделаю тебя счастливым до конца твоей жизни – если нет, я немедленно ухожу.
– Но, любовь моя, ты должна понять: я не могу жить без «Белоснежки» и никогда ее не брошу!
– Тогда я больше тебя не люблю, на этом и остановимся.
И вот, в мгновение ока, в первую неделю января, мы попрощались навсегда.
* * *
В 1983-м в Колумбии еще нет частных телеканалов. Каждое новое правительство на конкурсной основе выделяет время в эфирной сетке частным продюсерам или студиям. «ТВ Импакто» – студия, в которой я работаю с известной журналисткой Марго Риччи, сторонницей жесткой линии, получила несколько мест для вещания в расписании. Однако Колумбия переживает экономический спад, и крупные компании дают рекламу только в прайм-тайм – с семи до полдесятого вечера. У нас рекламы нет и средств на покрытие расходов Национального института радио и телевидения не хватает; практически все мелкие студии на грани банкротства. Марго просит меня встретиться и обсудить, что нам делать дальше. Но первое, о чем она спросила, едва в понедельник я зашла в контору, было: