– Но…
Суровый взгляд девушки говорил о том, что сейчас пререкаться им нет смысла – могут поплатиться головой.
– Как ты уже видела, защититься от твоих шавок я могу, – Михаэла конечно преувеличивала свои возможности, но пасовать перед серьезным противником не имела права – и держу тебя на коротком поводке тоже не ради смеха или бахвальства, а чтобы обезопасить себя. Ведь теперь в тебе слишком много гнева и ненависти направленных на меня.
Наама молча выслушивала речь юной экзорцистки и понимала, что теперь она абсолютно бессильна. Девочка права – она пришла за дочерью, обвиняя во всем экзорцистку, которую хотела наказать и отдать ее душу и силу Люциферу. А вместо этого попалась в ловушку, из которой пока не могла выбраться. Гнев, который ее захлестывал с головой, лишь изредка отступал, чтобы дать шанс здраво оценить ситуацию. И результат этих измышлений демоницу не радовал абсолютно. Она в полной власти этой девчонки, и ничем себе помочь не может.
– Вы можете уйти, здесь вы мне не нужны! – закончила Михаэла свой монолог.
– Но я не могу тебя оставить наедине с моим мужем! – попыталась возразить Астарта, но мать ее одернула.
– Он тебе не муж. – тихим хриплым голосом сказала Наама глядя в лицо дочери – И никогда им не станет.
– Почему?
– Ваши статусы слишком разные. – ответила мать и направилась к выходу. – Мы уходим.
– Но как же удавка?
Наама ничего не ответила и ушла прочь, тихонько прикрыв дверь. Астарта стояла все там же, посреди гостиной, и смотрела то на Михаэлу, то на закрытую дверь. Как испуганный котенок она мотала головой то туда, то сюда, и все же решила удалиться, понимая, что ее присутствие в этой квартире уже бессмысленно. И то, что до этого Михаэла позволила ей свободно передвигаться лишь блажь с ее стороны. Ведь если она смогла усмирить ее мать, великую и ужасную, то избавиться от такой надоедливой мошки как Астарта могла уже давным-давно. Она выбежала следом за Наамой, бросив на прощание лишь горький взгляд в котором читались злость и обида.
– И что это было? – спросил Астарот свою хозяйку, когда в квартире воцарилась полная тишина.
– Демонстрация – уставшим голосом отозвалась Михаэла.
– Как по мне так это больше походило на цирк или театральное представление.
– Так почему же ты ничего не предпринял?
– А зачем мне это?