Как известно, из общих законов причинности следовало, что информация и материальные предметы как ее носители не могут переноситься против вектора времени. Невструев доказал, что это все-таки возможно – но только в том случае, если перенесенная информация не имеет для прошлого никакой практической ценности. То есть в прошлое нельзя было закинуть сложный научный прибор, учебник по физике или хотя бы слиток золота. Но можно было забросить туда коровью лепешку, графоманское сочинение на эротическую тему. Или вот, скажем, попугая.
Одно время Фотончик возбуждал любопытство, потому что сыпал напропалую интересными словечками – «дыра времени», «уран», «атмосфера горит» и тэ пэ. Все думали, что он участвовал по меньшей мере в звездной экспедиции.
В конце концов У-Янус, страдальчески морщась, объяснил ближайшим сотрудникам, что попугай предназначался к участию в съемках детского фильма «Большое космическое путешествие», для чего и был научен всяким космическим выражениям – чтобы самого себя озвучивать настоящим попугайским голосом. Идея была дурацкой, но принадлежала самому Сергею Михалкову, спорить с которым никто не осмелился. Птицу взяли из уголка Дурова, а космонавтский лексикон в нее магически вложил лично Янус Полуэктович. Увы, в первый же день съемок попугай нагадил Михалкову на французский пиджак, после чего ни о каких птицах в кадре не могло идти и речи. Невструев пожалел Фотончика и оставил у себя дома. Долгое время они жили душа в душу, пока в конце восьмидесятых Янусу Полуэктовичу не подарили ангорскую кошку. В результате Фотончику пришлось отправиться в прошлое в качестве подопытного.
Сотрудники из всего этого поняли, что попугай – никакой не космический волк, а неудавшийся артист. Интерес к нему пропал. Более того, птицу – которая имела привычку мешать работе и оставляла следы жизнедеятельности – начали гонять. Только Привалов относился к Фотончику по-доброму и подкармливал сахарком.
– Кор-рнеев гр-руб, – снова попытался привлечь к себе внимание попугай.
Привалов не ответил. Он думал, не пойти ли ему в город, в избушку Наины Киевны. Старая ведьма открыла у себя в Изнакурноже кооперативную обжираловку с мухоморным пивом, сваренным по старинному рецепту. Пиво било по шарам со страшной силой, и у Привалова было как раз подходящее настроение. Останавливал его только неизбежный домашний скандал.