Яркую попытку мыслить вне символики и обрядов предприняли киники, которые призывали человека к непосредственному выявлению своей сущности. Киники вышли на сцену мировой культуры как разрушители всех интеллектуальных и нравственных ценностей во имя свободы человеческого духа, но вместо того, чтобы стать освободителями от рабства, они превратились в клоунов и паяцев истории. Разрушая общественные обряды, они в то же время создавали свои обряды и символические действия, например, бочку Диогена. Разрушая образы, они создали свой образ циника.
Безумие поражает прежде всего две способности человеческой души: творчество и самосознание. Психически больной человек обычно или теряет способность к творчеству, или оно приобретает у него спорадический характер; то же происходит с самопознанием как оценкой своего внутреннего состояния. Душевнобольной – преимущественно эгоист, потерявший сочувствие к окружающему миру. Творчество и самопознание основаны на символике. Мы осознаем себя как личность только с того времени, когда наша психика стала организовываться и включаться в знаковую систему слова (человеческая речь). Киники отождествляли обряд со злом, но как философская система кинизм оказался пустоцветом – кроме острот с широким спектром, от забавных афоризмов до пошлостей, он ничего не мог дать. Он был паразитом, питавшимся кровью осмеянной им жертвы, но сам был бесплоден. Диоген покончил жизнь самоубийством, убедившись во время лихорадки, что никакими язвительными насмешками над болезнью нельзя уничтожить жар в собственном теле и боль в костях; другой ученик его последовал его примеру, когда понял, что не может победить время и старость. Диогена называли безумным Сократом.
Кинизм был подобен соляной кислоте, которая, попадая в трещины общества, разъедала их. Но отрицание и язвительная ирония не могли дать ответ: кто такой человек и для чего он пришел в этом мир; напротив, киники отрицали духовную субстанцию и духовные ценности, они имели дело с эмпирическим человеком. Идея о возрождении человека казалась им бессмысленной и иллюзорной; они хотели не возрождения, а освобождения, что в своем логическом конце приводило к отождествлению человека с его физиологическими функциями. Первым было освобождение от своей собственной души, второе освобождение – это освобождение от общества. Разрушая обряды и символы, киники порывали связь с прошлым, будущим и с той средой, в которой они существовали; этический и философский антисимволизм неизбежно приводил их к крайнему индивидуализму и изоляционизму. Одной из разновидностей современного цинизма является экзистенциализм, который рассматривает человека как эмпирическую данность, включая при этом в эмпирику все психическое содержание человеческого индивидуума. Философия экзистенциализма, этого декадентского цинизма, смотрит на традиции, обрядность и символику как на рабство духа. Сартр – это Диоген XX века, только менее талантливый и отважный, чем «синопский пес».