Но курочка клюёт по зёрнышку, и всё это предстоит делать
постепенно, медленно нагревая воду в банке с лягушками, а не бросая
их в кипяток. Иначе не защитит никакое КГБ. Политика это в целом
искусство балансировать на острие ножа, продвигая при этом
собственные идеи. Керенский пытался только балансировать, за что и
поплатился.
Корнилов подписал очередной документ, приравнивающий
железнодорожников к военнослужащим, и устало откинулся на спинку
кресла. Викжель, профсоюз железнодорожников, активно сопротивлялся
таким нововведениям, вплоть до угрозы всеобщей забастовки, но всё
же понимал, что церемониться с ними генерал не станет. Так что
железные дороги с этого момента переходили на военное положение, со
всеми вытекающими. И значит, военно-полевые суды теперь могли
выносить приговор не только сбежавшему с поля боя солдатику, но и
сердобольному железнодорожнику, посадившему его в вагон с углём.
Генерал осознавал, что ситуацию целиком это не исправит, но хотя бы
немного помочь могло.
Во многом вообще приходилось обходиться полумерами. Не так, как
правительство Керенского, но всё-таки. Всех виноватых не
пересажаешь, этак придётся как в анекдоте про математика,
огораживать себя колючей проволокой и объявлять, что это все, кто
снаружи, теперь за решёткой. Но хотя бы самых рьяных воришек и
жуликов урезонить получится. Жиреющие на леваке и контрабанде
интенданты и начальники военных складов уже отправляются валить лес
и строить дороги, и вскоре к ним присоединятся многие гражданские
чиновники.
Генерал Корнилов вновь почувствовал, что взвалил на себя
непосильную ношу. Нужно срочно было искать себе помощников, на
которых можно будет скинуть часть обязанностей, иначе он просто
сгорит на работе. Он хоть и подписывался как Железный, но
работоспособностью Железного Феликса не обладал, и уже сейчас
начинал чувствовать, что зашивается с делами. Команду, которую он
подобрал себе для спасения России, срочно требовалось расширять,
там пока были представлены, в основном, военные, а вот гражданских
специалистов, кроме Кирова и Завойко, просто не было.
И он принялся усиленно вспоминать, кого можно привлечь к работе
на той или иной позиции. Многое путалось, многие фамилии всплывали
из более ранних или поздних эпох, некоторых привлечь было нельзя по
политическим причинам, как, например, нынешних большевиков. Но всё
же генерал старался и продолжал напрягать память. Кадры решают
всё.