– Аркадий, прекращай базар. – стараясь придать голосу непререкаемость, произнес Кондрашов.
На полковнике был по погоде легкий двубортный костюм сливочного цвета и шелковый бежевый галстук.
"Похоже, Олег куда-то сегодня собрался. – отметил про себя Аркадий. – А, да! – вспомнил он. – Вчера же говорил, что сегодня вечером его жена на концерт органной музыки ведет… Светский лев, прямо…»
Супруга Олега Петровича считала, что Аркадий работал за рубежом каким-нибудь офицером безопасности при никому не интересном восточно-европейском посольстве. Эту работу она в основном представляла как совместное распитие спиртных напитков с послом в рабочее время, и прогулки по чистеньким европейским улочкам с молоденькими информаторшами – в нерабочее.
Она была убеждена, что Стеклова прислали из Москвы в отдел Олегу Петровичу, чтобы его подсидеть и отправить на пенсию. А ей так хотелось стать генеральшей, женой начальника областного управления. Чтобы пройтись по его коридорам настоящей хозяйкой – прапорщик при входе отдает честь, молодые лейтенанты вытягиваются в струнку, а секретарша первой приемной Лариса трепещет. Впрочем, Лариску, конечно, придется выгнать.
Когда супруга Олега Петровича смотрела на Аркадия, ее глаза излучали бесконечную доброту, а язык был в густом сахарном сиропе. Она почему-то была уверена, что подполковник, как ребенок, принимает все это за чистую монету.
– Олег, на хрена нам на свою задницу приключений искать? – совсем отбросил принятую субординацию Стеклов. – Ну, какие там на Хлебной государственные секреты этот голландец украсть хотел? Выяснить, где тот пароход, что Америка сто лет назад России подарила?…
– Какой еще пароход? – не понял начальник.
– В том-то и дело, что нету никакого парохода! – пошел в наступление подполковник. – Голландец прибыл к нам на законных основаниях, для переговоров о поставке сельхозпродукции в третьи страны… Официальный представитель торговой палаты Роттердама… По нашей линии ни в чем плохом не замечен… Ну, не повезло парню. Судя по всему, – ограбление. Бумажника на трупе не обнаружено… С каждым может случиться. Мы-то тут причем? Олег, что ты икру мечешь?
Олег Петрович открыл сначала внутреннюю, затем внешнюю створку окна и в кабинет ворвался теплый июньский ветерок.
Залетев в замкнутое пространство, он понял, что попал в ловушку и заметался. Пугая, ворохнул, официальные бумаги на столе, но сбросить их на пол у него не хватило смелости. Тогда он сделал вид, что пытается приподнять тяжелый глянцевый лист настенного календаря, выпущенного каким-то "Банком коммерческих инвестиций". Здесь он вполне осмелел, но у него не хватило сил.