Они миновали самые запруженные в час пик улицы и приблизились к
окраине. Ник купил себе полоску сушёного мяса и медленно
разжёвывал, наблюдая исподтишка за передвижениями сенсея.
Он никуда по пути не заходил, лишь однажды остановился,
пропуская наездника на саламандре. Это был вестовой, и они могли
нарушать все правила, дабы быстрее доставить сведения
государственной важности. Если перед таким не тормознуть, наездник
просто собьёт — каждая секунда дорога. А если не собьёт, так огреет
кнутом.
Сёдла у них были не как привычные лошадиные, а длинные,
вытянутые, чтобы полностью ложиться на живот. Там была специальная
подбородочная выемка для разгрузки шеи и фиксирующие ремни со
стременами для бёдер и стоп. При желании или если затекли ноги,
всадник мог поменять позу, передвигая сложную систему ремешков.
Такие зверушки дорого стоили. Тысячи две за взрослую особь,
поэтому немногие могли себе позволить транспорт в путешествиях по
пещерам. К тому же был риск потерять его в схватке, а это большие
расходы.
Саймон зашёл в сложенную кое-как из разномастных камней лачугу с
вывеской: «Коренья». Его не было минуты три и затем, аккуратно
поправляя двумя пальцами шляпу, он вышел и отправился на восток,
вдоль границы с бедным районом. Ник проследил за ним до таверны с
лаконичным названием «У барона».
На входе висела парочка значков с перечёркнутой красной линией.
На одном изображён червяк, а на другом трёхрукий мужик. Такое в
Андервуде не редкость. Каждое заведение диктовало свои принципы.
Если ты клиент бара для крысолюдов, а сам человек, то ты не прав и
будет чудом выйти оттуда невредимым.
Ник простоял минут пятнадцать неподалёку. Что творилось внутри,
понять было несложно. Он вспомнил слова Ганса про многочасовые
попойки тренера и подозвал одного из мальчишек.
У того красовался на голове обрезок потрескавшейся саламандровой
кожи с вдетой верёвкой на подбородок. В одной руке бутафорский меч
из стыренной где-то кости, а в другой круглая пластинка выцветшего
хитина.
— Слушай, ты знаешь такого мужика, он как крысолюд, но не
совсем, с шерстью на руках и по всей коже? Он сейчас как раз зашёл
туда, — спросил Ник пацана, показывая пальцем на заведение.
Малый лет восьми присел рядом на каменную ступеньку и почесал
грязной рукой такую же лысину.