— Да погоди ты, — примиряюще ответил отец. — Не спеши, выслушай,
Ганс, — Карл Хьюз приглашающим жестом показал на диван, Ганс прошёл
к нему и плюхнулся, вальяжно положив руку на спинку. Всё-таки он
тут раньше жил, да и пусть видит, что он ничуточку не
стесняется.
Старик испытывал боль в ногах и потому тоже присел рядом.
— Я хотел с тобой поговорить о будущем. Генри станет главой
семьи — тут всё понятно, но у меня сердце кровью обливается за
себя. Что ты делаешь со своей жизнью?
— Что я делаю? — мгновенно взвинтился Ганс. — Не надо тут
изображать участие, лучше скажи, что ты сделал после смерти мамы?
Ну-ка давай, расскажи, как ты отомстил за неё? Может, наказал
обидчиков или хотя бы разорвал с ними торговлю, а?
— Ты сам знаешь, что я не могу идти против Арлингов, они из
старейшин — нас просто уничтожат за измену!
— Да ты даже не попытался, жалкая тряпка, всё ищешь оправдания!
— Ганс вскочил на ноги, он и забыл за всё это время, как ненавидел
его и про это чувство отвращения, что подступало к горлу каждый раз
при его виде. — Что ты за глава семейства такой? Маму убили,
изнасиловали при тебе, а ты ничего не сделал, ни - че - го!
— Я не мог им ответить, ты тогда был мал, а Карл только-только
поступил в академию.
— Знаешь, — Ганс тыкнул в него пальцем, — если и найдётся
кто-то, кто лучше тебя будет оправдываться, я бы хотел на него
посмотреть, а пока ты вне конкуренции, — он развернулся и хотел
уйти, но голос сзади будто приморозил его к полу.
— Можешь не спешить, мы поговорили с Миланой, и она вошла в
положение.
— Что? — от такой наглости он даже растерялся.
— Мы заплатили ей, и она обещала больше не связываться с тобой,
— чуть подрагивающий старческий подбородок смотрел в сторону
вниз.
Так получилось, что Ганс и Карл были поздними детьми.
— Ты пытаешься контролировать мою личную жизнь? Ах ты дряхлый
кусок дерьма...
— Как ты разговариваешь с отцом! — он выпрямился и, наконец, за
всё время посмотрел ему в глаза. — Ты яшкаешься с простолюдинской
шмарой. Да я вмешался — посчитал нужным. Мой сын не возьмёт в жёны
абы кого.
Ганс подошёл к нему на расстояние вытянутой руки и сжал кулак.
Он и в мыслях не собирался жениться на Милане, но внутри всё
полыхало от такого беспардонного поведения.
— Какой же ты жалкий...
— Она могла забеременеть и что тогда? Ты таскаешься по этим
шлюхам и даже не понимаешь, какой вред можешь нанести репутации
рода.